Но в истории царя славы есть другой момент, когда он переходит границы законного положения царя Израиля; он вступает в союз с язычниками и берет в жены дочь фараона. Не были еще построены ни дом Соломона, ни дом Господень, а дочь фараона, на которой женился царь в благодати, пребывает там, куда больной и победоносный царь временно поместил ковчег завета, который обеспечивает благословение народу и который, когда он будет помещен в храме, составит источник благословения для Израиля. Этот ковчег не был заветом, заключенным с дочерью фараона, но та пребывала там, где был укрыт символ завета, и она была под охраной и защитой могущества Того, Кто заключил этот завет и Который не мог изменить ему, какова бы ни была неверность народа, который вероятно, всегда, будет пользоваться Его благодеяниями.

Я не сомневаюсь, что позже остаток евреев перед установлением славы царства и дома Божиего окажется благодаря всевышней благодати в том же самом положении {Смотрите Откр. 14,1 и Евр.12,22} (прежде чем была утверждена слава царства и дома Божия), под защитой завета, связанного с городом Давида, средоточием царской милости, но это средоточие временное, предвосхищающее полное проявление могущества царя. Однако здесь мы ограничимся лишь признанием принципа допущения язычников, проявившегося в приеме дочери фараона в качестве супруги Соломона.

Следует заметить, что отрывок, который мы рассматриваем, не говорит о свете и разуме небес, а только о принципе, по которому устанавливается положение тех, кто пользуется этой благодатью по отношению к царству. Поэтому, допуская язычников, этот принцип применим и к остатку евреев последних времен, разумеющему и верному в соответствии со своим разумением, остатком, который будет допущен согласно тем же принципам благодати.

Народ в целом еще не постиг эту мысль. Само царство и благословение царства не устанавливаются на этой основе. Все, без сомнения, будет основано на новом завете, и это благодаря присутствию Посредника этого завета. Однако даже отношения народа с Богом, как земного народа, будут утверждены не на основании действенности веры, которая вступает в наслаждение благодатью завета, когда Посредник этого завета скрыт, и который предвосхищает его явное установление с Иудеей и Израилем, но на истинном наслаждении его результатами, когда царь все устроит своей властью. Бронзовый жертвенник находится не в святилище, а во дворе, представляя собой отвергнутого Христа, поднявшегося от земли (и от этого факта зависят будущие благословения Израиля, но еще не вознесшегося на небеса, где Он теперь сокрыт, однако не для веры). Именно через Него народ приблизится к Богу. Именно земля - место развития религиозных чувств Израиля, и познание Бога проявится на земле. Они познают действенность креста как средства приближения к Богу на земле. Без этого они не могли бы приблизиться к Нему. Они восскорбят, когда увидят Того, Кого они пронзили, но они увидят Его как явившегося им на этой земле. Благословение, прощение, новая жизнь будут принесены Им на землю. Они постигнут значение этих вещей, скрытых за завесой. Быть утвержденными так на земле - даже это им не подошло бы.

Вернемся к нашей истории: если ковчег находится на горе Сион, то имеется два способа приблизиться к Богу: перед ковчегом и перед жертвенником, который фактически смешивают с высотами. Пока храм не построен, народ находится на высотах, сохраняется земное и плотское даже тогда, когда он приближается к истинному Богу {Позиция Соломона в нравственном плане достойна внимания. Он любит Господа; он поступает по уставам Давида, но он не держится крепко ковчега, который Давид поставил на Сионе; он приносит жертвы на высотах. Сколько раз христиане, которые внешне не ходят в грехе, не искали в Христе тайну Его воли в соответствии с тем откровением, которое Он дал о Себе самом, когда Он был сокрыт! Для нас храм не построен. Можно приблизиться к ковчегу - отверженному и вознесенному Христу, - или к бронзовому жертвеннику и высотам, ибо этот жертвенник смешан с ними}. Бог терпит это. Соломон сам отправляется туда, и Бог внимает ему там. Храм не был построен. Если бы он был построен, он должен был бы стать единственным центром служения и вероисповедания. Если Бог терпит что-либо до того, как власть начала действовать, это совсем другое, чем одобрять ее после того, как эта власть проявилась. Нужно помнить, что если Соломон отправился в Гаваон, то это потому, что скиния и бронзовый жертвенник находились там и священники по закону исполняли там свои обязанности (1Пар.16,36-40). Ковчега завета там не было. Давид поместил его под шатром. Эти последние вопросы лучше изложены в книгах Паралипоменон, и я отсылаю читателя к тому, что будет сказано при рассмотрении этих книг, но отрывок, который мы рассматриваем здесь, не будет понят без некоторого предвосхищения содержания книг Паралипоменон.

Что касается ответственности момента, то состояние народа в этом отношении, мне кажется, представляется весьма пагубным, и сам Соломон находится на уровне существующего состояния вещей, которое терпит милостивый Бог, но которое не по сердцу Ему. Ни о ковчеге, ни о тайном благословении завета царь не думал как об отправной точке всех его помыслов и всей его деятельности {Он приблизился к ним под влиянием благословений не благодарением Богу (стих 15)} и как о единственном средстве его связи с Господом. Он любил Господа. Ему было дано исполнить все, что было необходимо для явления Его славы, но его сердце еще не возвысилось до высоты этой веры, которая уповала на тайну любви Божией, когда слава еще не явилась, и которая различала ее во всем существующем тогда, когда Бог еще терпел его. Вот что составляло личную силу Давида. Ковчег завета в городе Давида был символом и выражением этого в то время.

Соломон, несомненно, ходил по заветам Давида и любил Господа, но он приближался к Нему, не поднимаясь выше того уровня, на котором находился тогда народ. Как сказано в нашей главе, он только приносил жертвы и курения на высотах. Так продолжалось вплоть до Езекии. Блеск великого благословения часто скрывает то, что Бог терпит, как мы сказали об этом, но что приводит к печальным последствиям, когда сила, которая вызывает это благословение, исчезает. Лучше быть незначительным и презираемым перед ковчегом, чем обладать блеском царства и поклоняться на высотах.

Более того, хотя мы и любим Господа, но если мы через веру не посвящены в тайну завета перед ковчегом, то всегда будем допускать что-то такое, что не вписывается в наш путь, по которому мы идем. Прежде чем мы окажемся во славе, мы никогда не бываем на уровне того положения, которое занимаем, сохраняя только это положение. Чтобы быть в состоянии идти по пути, нужно смотреть выше чем этот путь. Еврей, который знал тайну Господа и ожидал Мессию, был набожным и верным соответственно закону. Иудей, у которого был только закон, несомненно, не соблюдал его. Христианин, перед которым предстают небеса и Спаситель во славе, как цель его сердца, будет верно ходить на земле, но тот, который видит лишь земной путь, будет испытывать недостаток разумения и побуждений, чтобы ходить по ней; мир завладеет им, и его христианская жизнь в мире будет более или менее на уровне того мира, в котором он пребывает. Взор, устремленный ввысь на Иисуса, сохраняет сердце и ноги на том пути, который подобает Иисусу и который, таким образом, прославляет Его и откроет Его миру. Принимая во внимание то, что мы есть, нам необходима побудительная причина, стоящая над нашим путем, чтобы мы были в состоянии идти по нему. Это не препятствует тому, чтобы мы на своем пути испытывали нужду в страхе Господнем, проводя время нашего пребывания здесь в этом страхе, зная, что мы искуплены драгоценной кровью Христа.

Соломон идет в Гаваон, чтобы принести всесожжения Господу. Господь является ему там во сне. Соломон испытывает чувство, что ему необходима помощь Бога для выполнения своего долга, и по милости Божией он обнаруживает в этом отношении сердечное состояние, которое угодно Господу. Чувство трудности исполнения долга, которое его положение внушает ему в отношении принадлежащего Богу народа, заставляет его почувствовать свое ничтожество и желание непременно исполнить миссию, которая была доверена ему Богом, господствует в его сердце и заставляет его попросить о мудрости, необходимой для выполнения этой миссии. То, что это чувство было искренним, видно из того, что он во сне ответил Богу. Бог добавляет к этому, исполнив эту просьбу, славу и богатство. Чувство, вызванное добротой Божией, и радость его сердца ведут его к ковчегу завета Того, Который явился ему сверх всякого ожидания. Ответ Бога приводит царя к послушанию. Мудрость, о которой он попросил, проявляется в суде, который он вершит, и народ признает, что она от Бога.

Строгий суд отмщения в начале уничтожил злых; теперь вершится суд, который поддерживает порядок и благословение посреди народа Божиего. То же самое будет с Иисусом.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК