Хотя Бог утвердил в силе царя, который в то же время является победоносным вождем Его народа, узы завета еще не восстановлены. Ковчег все еще там, где личное благочестие скрыло его, когда Бог был вынужден стать защитником собственной Своей славы. Давид должен был принести его туда, где утвержден сейчас его престол. Он желает, чтобы Господь Саваоф, восседающий на херувимах, был прославлен, и чтобы он стал в то же время славой царя престола Израилева. Они едины в его помыслах. Царство Мелхиседека сейчас уже не существовало и не упоминалось, ибо Мелхиседек есть царь Салимский (то есть "царь мира"). Бог же продолжал поддерживать Свою славу. Он мог благословить Давида, избранного и помазанного царя, но тот порядок вещей, что объединял все вместе под царской властью, еще не установился. Он должен был утвердиться позднее, при Соломоне.

Израиль должен был признавать Божии заповеди. Но даже ища славы Божией, Давид думает о себе, и это явное, но ошибочное подражание тому, что совершали филистимские священники в страхе пред Господом. Результат был печальным. Человек стремится сохранить то, что он сделал; поступая так, он затрагивает славу Господа, и повергается перед Его величием. Господь доказывает Свою славу. Отнюдь не среди своего народа пребывает Он.

Одновременно уязвленный и встревоженный - уязвленный потому, что сердце его искренне искало славы Господа, хотя он не осознавал ее высоты и забыл величие Того, чьей близости желало его сердце, - Давид оставляет ковчег в доме Аведдара, и здесь Господь показывает, что сущность Его в том, чтобы благословлять всякий раз, когда величие Его не настолько забыто, что люди обращаются с ним так, как считают нужным. Чем больше мы принижаем Его славу, тем больше Он поддерживает ее, и Он провозглашает то, чем Он является, благословением, которое он дарует. Сердце и чувства Давида возрождены; он уносит ковчег из дома Аведдара и устанавливает его в скинии, устроенной им для него. Здесь мы видим лишь Давида, и мы видим его одетым в ефод. Он возглавляет свой народ, восстанавливая общение {Я говорю "общение" потому, что фактически ковчег завета был внешней связью, формальным знаком общения между Богом и Израилем. Это придает большее значение рассматриваемым нами обстоятельствам. Потеря ковчега была, напротив, бесславием народа} между ним и его Богом, и все это делается с радостью, жертвоприношениями и песнями ликования. И именно он благословляет народ, представляя во всем этом замечательный образ Иисуса и того, что Он сотворит в Израиле в последние дни.

Все это, однако, не являлось возведением храма: это было дело, оставленное для Князя мира. Это был царь, вождь народа по вере, действующий до определенного предела для веры, как священник, по чину Мелхиседека, хотя порядок и благословение, принадлежащие этому званию, не были еще утверждены. Царь приносит жертвы, он благословляет людей. Как их единственный вождь, он объединил весь Израиль, сокрушив своих врагов.

Но, в конце концов, это был переходный период. Ковчег завета все еще оставался в скинии; Давид торжествовал, но мир, которым он наслаждался, все же был временным. Утверждение ковчега на Сионе, однако, составило целую эпоху, ибо гора Сион была местом великой благодати страдавшего Царя, прошедшего через страдания и утвердившего свой престол в силе и славе по отношению к Израилю. Это ключ к Откровению 14 - к книге, в которой Агнец (как мне представляется) всегда есть Мессия, прошедший через страдания и помещенный на престол Божий, ожидающий провозглашения Его славы, помещенный там в таком образе, несмотря на то, что по существу Он исполнил нечто более важное в другом отношении (ибо это спасение и церковь намного более прекрасны, чем царство), но несомненно, что здесь нам приходится рассматривать именно царство. Я не сомневаюсь в том, что те сто сорок четыре тысячи, что находятся с Агнцем на горе Сион, - это те, что страдали ради Мессии в духе Его собственных страданий среди Израиля. Они с Ним в Его царственном положении на Сионе, и они следуют за Ним, куда бы Он ни шел. В сущности они находятся достаточно близко к небесам, чтобы учить песнь, которую никто другой не может учить на земле. Они первые плоды земли. И они не на небесах.

Это объясняет также Послание к Евреям.12,22, где мы видим Сион в противопоставлении к Синаю, куда народ был помещен под его собственную ответственность, под закон, имеющий власть, данную в страхе присутствия Господня. Но в относящемся к этому отрывке Сион явно отличается от небесного Иерусалима {Конструкция самой фразы (Евр.12,22) поможет выделить те различные части, из которых она составлено. Союз "и" разделяет их: Сион - город Бога живого, небесный Иерусалим - ангелы, торжествующий собор - Церковь первенцев, чьи имена написаны на небесах, Бог - Судия всех и т.д.}.

Я не сомневаюсь, что в конце концов осуществятся подобные отношения между Христом и остатком Его народа, ожидавшего Его. Это период, в течение которого Иисус полностью восторжествует, действуя в силе и как царь (но Он еще не правит в мире) и в течение которого Он образует, развивает и укрепляет отношения между Его народом и Им на земле в Его победах и в Его царстве в силу тех прав, согласно которым Он подчинит Себе Своих врагов. Псалмы также открывают эту часть правления Христова пророчески и символически (смотрите Пс.109). Посадив Господа Давида одесную Величия на небесах, Дух говорит: "Жезл силы Твоей пошлет Господь с Сиона: господствуй среди врагов Твоих. В день силы Твоей народ Твой готов во благоволении святыни; из чрева прежде десницы (утро Его славы, заря дня) подобно росе рождение Твое" (здесь говорится о молодых людях, которые последуют за Ним). Весь этот Псалом раскрывает ту же самую идею о воинственном царстве Христовом, о Сионе, избранном Богом в качестве его средоточия, и о том месте, откуда Его власть распространится в во время победоносных войн Мессии.

Давайте рассмотрим этот последний вопрос.

Описав падение Израиля, Псалом 77 показывает нам, как Господь пробуждает его, но это устраняет все права на последние и свидетельство о Его предшествующих отношениях с Израилем, ибо (1Пар.5) это было право первородства Иосифа: "Избрал колено Иудино, гору Сион, которую возлюбил, и избрал Давида Своего, и взял его от дворов овчих",- и т.д. В этом Псалме, действительно, упоминается Его святилище, но гора, на которой оно было построено, никогда не изображалась как предмет Божиего избрания. Этот Псалом идет дальше, чем рассматриваемая нами история, но он относит избрание к Давиду и Сиону.

Псалом 131 точно описывает те чувства, которые Дух вдохнул в Давида, когда он поместил ковчег на гору Сион. Это всего лишь скиния, но скиния могущественного Бога Иакова на земле. И Господь избрал Сион. Там расцветет рог Давида.

Заметьте здесь, что ответ Господа каждый раз превосходит просьбу и желание Давида - прекрасное свидетельство щедрой благости Бога. Покой Господень посреди Его народа. Он насладится покоем здесь, среди Своих, хотя Он утверждает свою славу в храме, и именно там все говорят о ней. В пустыне эта слава не имела места своего покоя. Израиль странствовал, и Господь, обитавший посреди народа, шел впереди его, чтобы найти для них место покоя (Числ.10,33). Не так было на Сионе, когда Его покой среди них зависел от их верности. Он "отрицал жилище в Сионе и отдал в плен крепость Свою" (Пс.77,61-62). Только избрание и милость через "избранного из народа" (Пс.88,20) утверждают покой Божий среди Его народа.

Следует сделать еще одно замечание о теме Псалма 131. Мы видим, что Бог утверждает Свое величие в своем правлении и, наконец, не позволяет прикоснуться к ковчегу. Он дает Давиду время узнать, что Бог есть Бог благословения и благодати, но какими бы благими ни были намерения Его народа, необходимо, чтобы истина о том, что Он есть, ясно проявлялась в Его открытых действиях. Если бы было иначе, если бы Его правление не было стабильным, то все потерпело бы крах; легкомыслие человека постоянно приводило бы его на пути своеволия. Верно, что Бог полон терпения и что, установив отношения со Своим народом, Он продолжает действовать согласно этим отношениям, пока это возможно, хотя в то же время Он бывает вынужден показывать: в конце концов приходит суд.

В рассматриваемом нами случае Бог нарушил эти отношения, первоначально установленные тем, что Он восседал среди херувимов; Он отдал в плен крепость Свою и славу Свою в руки врага. Давид, как победитель, возвращает Ему Его место, но на новом основании - на основании благодати и силы. Тем не менее, изучая Псалом 131, мы обнаруживаем в нем гораздо более глубокие чувства и сердце, стремящееся к прославлению Бога среди Его народа еще более широким и ярким образом, чем это было при внешней помпезности и пышности, каковые имели место в Израиле; Бог ответил на эти чувства совершенно иначе, чем при смерти Уззии. Этот Псалом в действительности был написан после трогательных сообщений, о которых повествуется в 2 Цар. 7, как доказывают стихи 11,12. Однако он показывает нам, в каком духе пошел Давид, чтобы принести ковчег, испытывая горячее желание сердца, чтобы найти обиталище {Мы можем сравнить это с Исх.16,2 в английской версии, хотя перевод сомнителен. Смотрите, впрочем, Исх.29,46} для Господа, которое, как мне кажется, завершит Христос. Итак, мне представляется, что именно осознание этого желания привело Давида к падению. Увы, человек! Сознавая это, он стремится к осуществлению этого, и в некоторой степени он забывает о высшей славе Божией, о грехе, который вызвал удаление Бога от Его народа, и о присущем Ему величии. Когда Бог действует согласно требованиям Его славы и поражает человека, который оказал Давиду помощь в осуществлении желания его сердца, Давид был раздосадован. Смерть Уззии явилась следствием поведения Давида, и он был раздражен против Господа, когда это возымело место. Поистине, такова плоть. Бог заставил Давида почувствовать то, что стало со служением Бога Израилева (смотрите 1Пар.15,12-13), и Он восстановил его душу, показав ему, что Он истинный источник благословения и что пренебрежение ковчегом было равносильно пренебрежению благословением {Это не упомянуто в книгах Самуила, потому что Дух представляет здесь Давида как образ Господа}.

Кроме того, положение Давида, усердно поддерживающего в своей душе чувство славы Господней, между тем как он сам был возвышен, как показано в Псалме, исполнено величайшей нравственной красоты и играет особую роль в божественном домостроительстве. Положение, занимаемое Соломоном при освящении храма, несомненно, представляет собой еще более впечатляющую картину. Священство Мелхиседека выступает здесь во всей своей полноте и искренности, однако это следствие исполнившегося благословения, а нравственное состояние тех, кто принимал в этом участие, меньше всего является результатом глубокого проявления душевных сил и близкого общения с Богом, поэтому оно здесь меньше всего связано с осознанным предожиданием Христа. Соломон пожинал плоды той славы, на которую (в ее истинном совершенстве во Христе) Давид полагался в своей вере. Соломон не поднимается выше Давидовой веры до понимания той ответственности народа, которая вытекает из этого. Храм - это лишь место проявления этого. Давид поднимается выше. Он схватывает саму цель Божию касательно места царства Господня и осознает эту цель, когда для этого требуется вера, и поэтому во всех отношениях он отвечает положению царя-священника, а следовательно восходит до Самого Бога, Который является источником этого священства. Наученный Богом, Давид уразумел избрание Сиона, средоточия царственной славы Христа, и в этом смысле свое духовное положение, когда он танцевал перед ковчегом, как простолюдин, но в своем уничижении перед миром Давид оказался гораздо выше, чем Соломон, стоящий на своем медном амвоне.

Ковчег также символизирует восстановление власти Божией среди Его народа через эту самую духовную связь, однако это восстановление происходит благодаря тому, что олицетворяет собой силу Христа, одерживающего победу над Своими врагами, а не просто через обретение славы.

Весь этот период своей истории Давид (хотя лично сам он и переживает падение) в большей степени символизирует Христа. Давид восстанавливает связь своего народа с Богом, благословляет и питает его подобно Мелхиседеку в то время, когда еще существуют трудности, до наступления царства мира, когда силою будут устранены все препятствия на пути полного наслаждения покоем. Давид благословляет народ вопреки всем трудностям, пред лицом всего, что еще препятствует этому благословению. Положение, занимаемое Давидом, - это положение слуги, ближайшего слуги Божия, дарованное благодатью. Он не священник на своем престоле, он - царь, сделавший себя священником, исполняя свое служение Богу.

Самуил, как посвященный Господу, был облачен в льняной ефод. В такую одежду одевались священники, однако Самуил не был священником по чину Ааронову. Он служил в скинии по воле благодати и Духа, как избранный и отделенный для Бога. Самуил справедливо был возведен в это положение по благодати Божией, когда мрачная ночь Ихавода (бесславия) уже грозила народу Израиля своей тьмой. Здесь же речь идет о царе, занимающим это место, который надевает льняной ефод священника, - не одежды, которые Бог дал священникам для славы и благолепия, но те, в которых священник считается олицетворяющим Христа-священника {Что касается первосвященника (после чуждого огня в день посвящения в священники) то, по-видимому, он больше не появлялся в святая святых в одеждах славы и благолепия. Только в день искупления он заходил туда в белых одеждах} и в которых он обязан исполнять свои самые основные функции {Это священнослужение Он исполняет и теперь. В этих славных одеждах Он явится. Христос уже увенчан славой и величием, однако не все еще отдано во власть Ему, и Он еще не занял Свой престол Мелхиседеков, который действительно будет на земле. Христос будет восседать на престоле Своего Отца, пока не соберутся все Его сонаследники}, и фактически он становится в них в положение левита, то есть отделенного от мира, чтобы служить пред ковчегом, пред лицом Господа. Основная идея, связанная с этим ефодом, заключается в том, что носящий его предстает пред лицом Бога. Но даже приказывая народу, Мелхиседек, скорее, представляет себя ему, хотя он и представляет этот народ перед Богом, как царь и священник на своем престоле.

Окончив приношение жертв, царь благословляет народ именем Господа. Оставалось еще покорить филистимлян, сириян и другие народы, но связь народа Израиля с Богом была восстановлена, она укреплялась и обеспечивалась царем на Сионе, хотя ковчег, на котором эта связь держалась, все еще находился за завесой. И сам царь обеспечил это благословение; он сочетал в себе символ завета и избранного царя на месте, которое указал Бог, и при этом он оставался слугою Божиим. Ефод Давида не имел отношения к Мелхиседеку, но, прославляя Господа, сохранившего народ, носящий этот ефод хранил, как священник, это благословение своего народа пред лицом Бога. Мелхола, унаследовавшая дух своего отца Саула, мечтала только о земной славе; она не могла понять всего этого. Уничижение перед Господом было непостижимо для нее. Она не понимала и не ощущала Его славы или радости познания Его, как единственного Господина своей души. То, что принадлежит Саулу, не может иметь место в царстве Давида, как не может и иметь сострадания к презираемому и отвергнутому. Короче говоря, перед нами царь, преданный Господу и своему народу, который обеспечивает и сообщает от Бога благословение своему народу. Его положение отличается от того, в каком пребывает Соломон, которого прежде всего характеризует наслаждение уже полученным благословением.

Итак, первое из этих двух состояний, как мне кажется, представляет Христа таким, каким Он всегда был по своему характеру и праву, и в особенности таким, каким Он будет после гибели Антихриста и перед уничтожением тех врагов Его, которые все еще будут препятствовать установлению Его Царства в мире. Его народ, все израильтяне, объединятся под Его властью. Жезл силы Его сойдет с Сиона, и Он будет господствовать среди Своих врагов (Пс.109). Однако это еще не исполнение того, о чем говорится в Псалме 71 или в Зах.6,12-13. Сравните также Псалом 2, в котором Христос представлен Сыном Божиим, рожденным на земле, Которому даны во владение все пределы земли, что признано Богом и возвещено царям земли.

В Псалме 109 Христос представлен сидящим одесную Бога, ожидающим, пока Его враги будут поло-жены в подножие Его ног. В Псалме 8 Он -Сын Человеческий, и все положено под ноги Его.

Находясь под властью царя Соломона, израильтяне пользовались всеми теми благами, которые Господь даровал Соломону и Давиду. Здесь же мы видим, что сам Давид обеспечивает народ необходимым ему питанием, наделяя каждого "куском мяса" {В Псалме 2 изображен Царь, восседающий на святой горе Сион, Сын Божий, рожденный во времени (нечто отличное от Его положения Сына, единого с Отцом еще до начала этого мира, о котором говорится в Иоан. 1, Евр. 1, Кол.1 и в других местах, и все же я не думаю, что эти две позиции могут существовать отдельно друг от друга, хотя слово "посему", встречающееся в Лук.1,35 указывает на то, что это нечто иное и что Его Сыновство, о котором говорится здесь, тоже истинно и не менее важно), признанный таковым Самим Господом, и цари земные обязаны подчиниться Ему. В Псалме 8 о Нем говорится как о Сыне Человеческом, Которому все покорилось согласно вечному намерению Божию. В Псалме 109 Он, прежде презираемый и отвергнутый, представлен сидящим одесную Бога, поставленным господствовать среди Своих врагов}. Давид возвращается благословить свой дом, ибо у него есть свой собственный дом, в который он возвращается, благословив прежде Израиль. Этот дом несколько ближе ему, чем Израиль. Мелхола, как мы уже видели, не могла по праву принадлежать ему. Давид рад уничижению перед Господом, и он осуждает Мелхолу, не одобряя ее замечание. Каким исчерпывающим был его ответ ей!

Сравните Псалом 23 и Псалом 101. В первом из них Он признан Господом Саваофом, Царем славы, победившим Своих врагов. Во втором - самим Создателем.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК