Но если, с одной стороны, священство должно было вести народ через пустыню и если жезл власти Моисея не мог этого, ибо он мог только поражать, то, с другой стороны, в связи со священством необходимы средства для удаления скверны, которая появится во время перехода через пустыню, чтобы общение народа с Богом не прерывалось; поэтому жертва рыжей телицы упоминается здесь отдельно от всех других, потому что она предназначалась в случае осквернений в пустыне.

Но если созерцание Христа (даже если это Христос, принесенный в жертву за грех и участие в Его священническом деле, связанном с этой жертвой) было весьма святым делом, осуществляемым в общении в святая святых, то соприкосновение с грехом, даже в своем брате и даже с целью его очищения, оскверняло даже тех, кто не был виновен в нем.

Таковы темы главы 19. За этим следует предписание, данное по этому поводу: прикосновение к телу умершего, действительно, было осквернением, грехом, ибо грех рассматривается здесь с точки зрения осквернения, которое препятствовало входу во двор скинии. Христос представлен рыжей телицей, как незапятнанной грехом и никогда не носивший ярма, но она выводилась из стана, будучи целиком и полностью жертвой за грех. Священник, который уводил телицу, не убивал ее, но она закалывалась в его присутствии. Он был там, чтобы знать, как это совершалось.

Смерть Христа - не дело священства. Телица полностью сжигалась вне стана, даже ее кровь, за исключением той, которой кропили у передней стороны скинии собрания, то есть там, где народ должен был встречаться с Богом. Там кропили кровью семь раз (потому что там Бог встречался со Своим народом), - совершенное свидетельство в глазах Бога об искуплении, совершенном за грех. Следовательно, приходя к дверям скинии, всегда находили чистоту от этой крови, которой совершалось кропление.

Священник бросал в огонь кедрового дерева, иссопа и нить из червленой шерсти, то есть все то, что было от человека и принадлежало его человеческой славе в мире. "От кедрового дерева до иссопа" - это выражение естества от его самого высокого возвышения до самого глубокого уничтожения. Червленый цвет - внешняя слава (мир, если хотите). Все это сжигалось в огне, который поглощал Христа, жертву за грех.

Затем, если кто-то осквернялся, пусть даже по неосторожности, то Бог считал это осквернением, независимо от того, каким образом оно совершалось. И это важный и значительный факт: Бог предусматривает средства для очищения, но Он ни в коем случае не может потерпеть в Своем присутствии того, что не соответствует ему. Это может показаться трудным в неизбежном случае, как, например, внезапная смерть в шатре, но все это для того, чтобы показать, что ради Своего присутствия Бог судит о том, что подобает Его присутствию. Человек был осквернен и не мог войти в скинию Божию.

Чтобы очистить того, кто осквернился, брали родниковой воды, клали в нее пепел телицы, и человек окроплялся в третий и седьмой день, и тогда он был чист. Это означает, что Дух Божий, не применяя вновь кровь к душе, принимает страдания Христа (доказывая, что грех и все то, что от естественного человека и от мира, истреблялось в Его искупительной смерти) и относит их к ней.

Это доказательство, глубокое убеждение в том, что ничто не вменяется и не может быть вменено в вину. В этом отношении грех полностью устранялся жертвой, пепел которой (свидетельствующий теперь, что жертва истреблялась) применяется теперь. Но это дает сердцу чрезвычайно печальное доказательство осквернения, несмотря на искупление, теми грехами, за которые Христос пострадал, совершая это искупление. Наше желание нашло свое удовлетворение, хотя и на короткое время, в том, что было причиной Его страданий, и, увы, в забвении Его страданий даже за этот грех, влиянию которого мы теперь так легко поддаемся. Это чувство намного сильнее в нравственном плане, чем чувство вменения в вину наших грехов, ибо, в действительности, это новый человек со своими лучшими чувствами, который судит Святым Духом соответственно Богу и который осознает страдания Христа и грех, как он виден в Нем на кресте.

Первое чувство - огорчение, хотя и без мысли о вменении вины; огорчение именно потому, что нет вменения в вину, потому что мы согрешили как против любви, так и против святости, и потому, что мы должны покориться этому убеждению. Но в конце (и это, как мне кажется, было второе окропление) - осознание этой любви и благодати Иисуса, а также радость быть совершенно чистыми благодаря делу этой любви. Первая часть выражена ужасом от того, что согрешили против благодати; вторая - дух, полностью избавленный от греха благодатью, изобилующий там, где был в избытке грех.

Мы можем заметить, что, поскольку вопрос стоит только об очищении, необходимом для хождения, здесь ничего другого не добавляется, - никаких жертв, как в случае с прокаженным. Этот последний случай показывает нам человека, приближающегося к Богу соразмерно ценности дела Христа после очищения от греха. В данном случае мы имеем практическое и глубокое возрождение души. Нет кропления кровью; очищение совершается водой, поскольку смерть Христа обрела все свое значение через Святого Духа. Подробности показывают строгость Бога в отношении этих осквернений, хотя Он очищает нас от них. Они показывают также, что всякий, кто занимается чужим грехом, даже по долгу, чтобы очистить от него, оскверняются, правда, не как виновный; но нельзя иметь дело с грехом, не оскверняясь при этом. Значение благодати и священства также становится здесь очевидным.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК