1-18. Пролог к Евангелию. 19-28. Свидетельство Иоанна Крестителя о Христе пред иудеями. 29-36. Свидетельство его же пред учениками своими. 37-52. Первые последователи Христа.

Евангелие Иоанна начинается величественным вступлением или прологом, в котором говорится о том, как Единородный Сын Божий открылся в мир. Вступление это удобно делится на три строфы, содержание которых таково.

Строфа первая (ст. 1-5): Слово, Которое было в начале у Бога и Само было Бог и чрез Которое был сотворен мир, было жизнью и светом для людей и тьма не могла погасить этот свет.

Строфа вторая (ст. 6-13): Иоанн был послан от Бога, чтобы свидетельствовать о Слове как об истинном свете, но когда Слово явилось к своим, свои Его не приняли. Нашлось, впрочем, немного таких, какие приняли Слово, и вот этим людям была дана Словом власть стать чадами Божиими.

Строфа третья (ст. 14-18.): Слово стало плотью в Иисусе Христе и обитало с людьми, которые видели Его величие как Единородного от Отца, полного благодати и истины, так что верующие в Него получили от Него в изобилии благодать. Чрез Него, Который выше Иоанна Крестителя и законодателя Моисея, возвещена благодать и истина невидимого Бога.

Основная мысль пролога высказана в ст. 14-м: "И Слово стало плотию, и обитало с нами". Все предшествующее и последующее служит к характеристике Божественного Лица, Которое в Иисусе Христе стало человеком и открыло людям благодать и истину невидимого Бога. Из пролога мы сначала узнаем, что Слово существовало у Бога еще до сотворения мира и что самый мир Ему обязан своим происхождением. Узнаем также, что, в частности, для человечества Слово было светом и жизнью еще до Своего воплощения. Затем, евангелист, чтобы подготовить внимание своих читателей к следующему далее краткому известию о воплощении Слова, упоминает о послании Богом Иоанна Крестителя как свидетеля о пришествии Слова к Своему народу и об отношении иудейского народа к явившемуся Слову. Таким образом, евангелист вполне логично подходит далее к изображению самого воплощения Слова и величия принесенных Им с Собою благ.

Замечательно, что все содержание пролога состоит в исторических фактах, а не рассуждениях. Мы чувствуем, что евангелист дает нам не какое либо философское построение, а краткую историю воплотившегося Слова. Поэтому и речь пролога напоминает собою речь историка.

По замечанию Кейля, правильное понимание всего пролога зависит от объяснения термина Логос, переведенного у нас в Библии выражением "Слово". Греческое существительное o logoV имеет различные значения в классическом греческом языке. Оно может означать:

а) высказывание и сказанное, и

б) рассуждение, обдумывание и способность рассуждать, т. е. разум или рассудок.

Есть и еще не мало значений этого слова, но все они имеют свою основу в указанных двух главных значениях термина o logoV. Что касается второго значения рассматриваемого термина, (б) то хотя есть толкователи, настаивающие на необходимости, принять термин Логос в смысле разума, мы не можем этого допустить. Главное препятствие к этому допущению состоит в том, что в новозаветном греческом языке термин o logoV нигде не употребляется как означающий "разум" или "рассудок", а обозначает только действие или результат деятельности разума: отчет, расчет и т. д. (См. немецкий Словарь новозаветного языка Э. Прейшена 1910 г. столб. 668, 669). Но никто из беспристрастных читателей пролога не скажет, что есть хотя бы малейшее основание к тому, чтобы в прологе термин Логос истолковать в смысле "деятельности" или "результата деятельности разума:" этому ясно противоречит все, что сказано в 14-м и сл. стихах о воплощении Логоса.

Теперь относительно первого (а) главного значения термина Логос нужно сказать, что и на основании филологического прямого смысла этого термина и на основании всего учения евангелия Иоанна о Лице Господа Иисуса Христа, это значение - "Слово" - является единственно приемлемым в настоящем случае. Но понимая так это наименование в приложении ко Христу, нужно помнить, что евангелист, конечно, назвал Христа "Словом" не в простом (грамматическом) значении этого термина, понимал "Слово" не как простое сочетание звуков голоса, а в смысле высшем (логическом), как выражение внутреннейшего существа Божия. Подобно тому, как в слове Самого Христа открывалась Его внутренняя сущность, так и в Вечном Слове - Логос всегда открывалось внутреннее существо Божества. Бог есть дух, а где дух, там и слово - следовательно, "Слово" было всегда с Богом. Существование Логоса само в себе "отнюдь не обусловлено тем, что Он есть Откровение Бога Отца миру, т. е. отнюдь не обусловлено бытием мира, - наоборот, бытие мира находится в зависимости от того, что Логос становится для мира откровением Бога Отца, - но необходимо должно быть мыслимо как данное в самом бытии Бога Отца" (Знаменский. с. 9).

Отцы Церкви большей частью объясняли значение наименования Христа "Словом" при помощи сравнения Христа - Слова с "словом" человеческим. Они говорили, что как мысль и слово различны друг от друга, так и "Слово" - Христос был всегда Лицом отдельным от Лица Бога Отца. Затем они указывали, что слово рождается мыслью и рождается притом не через отсечение или истечение, а так, что мысль или ум остается в своем собственном составе: так и Христос есть Сын Божий, от рождения Которого в существе Отца не произошло никакого изменения. Далее отцы Церкви, принимая во внимание, что слово, будучи различно от мысли по образу бытия, остается всегда единым с мыслью по содержанию или сущности бытия, выводили отсюда, что Сын един по существу с Богом Отцом и в силу этого единства по существу ни на одну минуту не разлучается от Отца. - Таким образом, рассматривая термин "Слово" как обозначение Сына Божия, отцы Церкви находили в этом термине указание на вечность Сына Божия, на Его личность и на единосущие с Отцом, а также на Его бесстрастное рождение от Отца. Но кроме того, имея в виду, что этот термин может означать и слово произнесенное, а не только существующее в мысли (внутреннее), отцы Церкви понимали этот термин в приложении ко Христу и как обозначение того, что Сын являет миру Отца, что Он есть откровение Отца миру. Первое понимание может быть названо метафизическим, а второе - историческим.

Среди новейших богословов критического направления утвердилось воззрение, будто бы термин Логос у Иоанна имеет только значение так называемого "исторического предиката", а вовсе не определяет по существу Лицо Христа Спасителя. Евангелист будто бы хотел этим термином сказать, что Христос есть откровение Божие миру. Так, по мнению Цана, Логос есть имя, принадлежащее не кому другому, как только историческому Христу: это - такой же предикат или определение Христа, каковы и далее следующие в прологе определения "свет", "истина" и "жизнь". Христос до воплощения не был Логосом, а стал таковым только по воплощении. К этому взгляду Цана приближается мнение Лютардта, по которому Христос назван у Иоанна Логосом в том лишь смысле, что в Нем нашла себе завершение вся совокупность божественных откровений. Наконец, по воззрению Гоффмана, у Иоанна под Логосом следует разуметь апостольское слово или проповедь о Христе. Из русских ученых на сторону этих ученых стал кн. С. Н. Трубецкой, в своей диссертации о Логосе (Москва 1900 г.).

Но против такого понимания рассматриваемого термина у Иоанна говорит в высшей степени ясное указание самого евангелиста, находящееся в 14-м стихе пролога: "И Слово стало плотью". То, что в известное время приняло плоть, очевидно должно было существовать и ранее этого времени, без плоти. Ясно, что евангелист верил в предсуществование Христа как Сына Божия, как Вечного Слова Божия. Затем, против такого узкого понимания немецких экзегетов громко вопиет все содержание Евангелия Иоанна. В речах Господа, какие приводит Иоанн, везде выступает уверенность в вечном существовании Христа, в Его единосущности Отцу. Но ведь именно эти же идеи входят и в содержание рассматриваемого понятия "Слова" или Логоса. И к чему бы евангелист стал придавать такую торжественность своему прологу, если бы в нем шла речь о Христе только как об Откровении невидимого Бога? Ведь такие откровения имели место в истории домостроительства нашего спасения и в Ветхом Завете (напр., явления Ангела Господня), а между тем, Иоанн своим прологом хочет открыть, так сказать, совершенно новую эру в истории спасения...

Заметить нужно еще, что когда мы настаиваем на том, что у Иоанна термин Логос означает "Слово", а не "разум", то мы этим не отрицаем того, что Слово вместе с тем есть и Высший Разум. И человеческое слово не существует вне отношения к мысли, выражением которой оно служит. Точно так же все новозаветные свидетельства о Сыне Божием как Истине и Источнике всякой истины, не оставляют сомнения в том, что Слово Божие есть вместе и абсолютный "Разум Божий" (см. у Знаменского с. 175).

О том, откуда Иоанн взял это определение - Логос, см. ниже, в объяснении 18-го стиха пролога.

1 В начале было Слово. Этими словами евангелист обозначает вечность Слова.

Уже выражение "в начале" (en arch) ясно указывает на то, что бытие Логоса совершенно изъято от подчинения времени, как форме всякого тварного бытия, что Логос существовал "прежде всего мыслимого и прежде веков" (Иоанн Златоуст) [Ср. 1Ин 1, 1. Там употреблено выражение ap archV имеющее тот же смысл, что и выражение en arch - Но последнее более оттеняет отличие Логоса от тарных существ не только по времени, но и по характеру бытия... Сравнивать же выражение en arch у Иоанна с выражением en archi у Моисея (Быт.1,1) - нельзя, потому что у Моисея указано на начальный момент тварного бытия]. Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к слову "в начале" глагола "было" (hn). Глагол "быть" (einai), во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу "стать" (ginesqai), который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол "быть" употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало.

И Слово было у Бога. Здесь евангелист говорит, что Логос был самостоятельной личностью. На это ясно указывает употребленное им выражение "было к Богу" - так лучше и точнее будет перевести греческое выражение proV t Qeon. Иоанн хочет сказать этим, что Логос стоял в известном взаимоотношении к Богу Отцу как отдельная самостоятельная личность. Он не разделен от Бога Отца (что выходило бы, если бы при слове t. Qeon стоял предлог para = близ), но и не сливается с Ним (что обозначалось бы предлогом бы en = в), а пребывает в личном и внутреннем отношении к Отцу - нераздельном и неслиянном. И в таком отношении Логос пребывал к Отцу всегда, как показывает опять здесь взятый в прошедшем несовершенном времени глагол "быть". Что касается того вопроса, почему здесь Иоанн называет Бога Отца просто Богом, то на этот вопрос можно отвечать так: слово "Бог" вообще употребляется для обозначения Бога Отца в Новом Завете, а потом Иоанн (как говорит Луази) и не мог еще употребить здесь слова "Отец", так как еще не сказал о Слове, как о "Сыне".

И Слово было Бог. Этими Словами Иоанн обозначает божество Слова. Слово не только божественно (qeϊoV), но есть истинный Бог. Так как в греческом тексте выражение Бог (QeoV) употреблено о Слове без артикля, между тем как о Боге Отце оно употребляется здесь же с артиклем, то некоторые богословы (в древности, напр., Ориген) видели в этом указание на то, что Слово - ниже по достоинству, чем Бог Отец. Но против правильности такого заключения говорит то обстоятельство, что в Новом Завете выражение QeoV без артикля иногда употребляется и о Боге Отце (Рим.1:7; Флп. 2:11). А потом в настоящем случае выражение QeoV вместе с глаголом hn составляет сказуемое к выражению o logoV и по общему правилу должно стоять без артикля.

2 Оно было в начале у Бога. Для того, чтобы кто не почел Божество Логоса меньшим, чем Божество Отца, евангелист говорит, что Он в начале, т. е. прежде всякого времени или, иначе, вечно стоял в отношении к Отцу как совершенно самостоятельная личность, ничем по природе не отличающаяся от Бога Отца. Так евангелист обобщает все, что сказал о Слове в первом стихе. Вместе с тем этот стих служит переходом к следующему далее изображению откровения Логоса в мире.

3 Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. Здесь сначала положительно, а потом отрицательно высказывается мысль о том, что Логос открылся в мире прежде всего как Творец его. Он сотворил все (panta), т. е. всякое тварное существо, без всякого ограничения. Но некоторые, как древние, так и новые, богословы усматривали в выражении "чрез Него" умаление достоинства Логоса, находя, что это выражение указывает в Логосе только орудие, каким воспользовался Бог для сотворения мира, а не Первопричину. Такое рассуждение, однако, не может быть признано основательным, так как в Новом Завете предлог "чрез" (dia) иногда употребляется и о деятельности Бога Отца в отношении к миру (Рим.11:36; 1Кор.1:9). Евангелист же хотел, очевидно, этим выражением отметить различие, существующее между Отцом и Сыном, не желая, "чтобы кто-нибудь стал почитать Сына не рожденным" (Иоанн Златоуст), т. е. и лично не различающимся от Отца. Заметить нужно, что евангелист о происхождении всего сотворенного употребляет глагол, который означает "начать существовать" (ginesqai) и, следовательно, признает Логоса не только устроителем мира из готовой материи, а в прямом смысле Творцом мира из ничего. [В некоторых кодексах слова третьего стиха "что произошло" (o gegonen) относятся к четвертому стиху. Но с таким чтением мы не можем согласиться, так как при нем не получается из четвертого стиха достаточно ясной мысли... В самом деле, если мы будем читать четвертый стих так: "что произошло, то в Нем было жизнью", т.д. в Нем имело источник своей жизни, то такая мысль окажется несоединимою со следующим выражением: "и жизнь была свет человеков", ибо здесь речь идет о жизни тиранов, которая не могла быть названа "светом для людей"]

4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. Жизнь, которая была в Логосе, - это жизнь в самом обширном значении этого слова (почему в греч. Тексте стоит слово zwh = жизнь без артикля). Все области бытия почерпали в Логосе силы, необходимые всякому сотворенному существу для раскрытия своих способностей. Логос, можно сказать, и сам был жизнью, т. е. Существом Божественным, ибо жизнь находится в Боге.

В частности, в отношении к людям это оживляющее действие Логоса проявлялось в просвещении людей: эта жизнь (здесь слово zwh поставлено уже с артиклем как понятие известное из первой половины стиха) давала человечеству свет истинного боговедения и направляла людей на путь богоугодной жизни: жизнь была светом для людей. Как без материального света в мире была бы невозможна никакая жизнь, так и без просвещающего действия Логоса не было бы возможно людям сделать хотя несколько шагов вперед по пути к нравственному самоусовершенствованию. Логос просвещал как избранный народ Божий прямыми откровениями и богоявлениями, - так и лучших людей из мира языческого, свидетельствуя об истине в их разуме и совести.

5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Так как последнее предыдущего стиха положение могло показаться читателям не согласным с действительностью, им представлялось положение мира языческого да и иудейского состоянием крайнего падения нравственного и ожесточения во грехе, то евангелист считает нужным заверить их в том, что свет - Логос, действительно, всегда светил и продолжает светить (fainei наст. время для обозначения постоянства деятельности) даже во мраке человеческого неведения и всякого развращения (тьма skotia и означает состояние падения и противления воле Божией ср. Еф.5~">12:35; Еф.5:8).

Тьма не объяла его. Смысл русского перевода такой: тьме не удалось заглушить, потушить действие в людях Логоса. В таком смысле толковали это выражение многие древние Отцы и Учители Церкви, а равно и многие из новейших экзегетов. И такое толкование представляется совершенно правильным, если мы обратим внимание на параллельное место в Евангелии Иоанна: "ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма" (12:35). Здесь поставлен тот же глагол (katalambanein) для обозначения понятия "объять", и нет решительно никакого основания толковать этот глагол иначе, чем как толкует наш русский перевод [Годе приводит: тьма не приняла света, какой шел от Логоса]. Некоторые (напр., г. Знаменский с. 46, 47) опасаются, что при таком переводе придется признать, что Иоанн допускал мысль "о какой-нибудь борьбе между самыми началами света и тьмы и, следовательно, мыслил их реально сущностями. Между тем реальностью в метафизическом смысле могут обладать только личные носители известного принципа, а не самый принцип".

Но такие рассуждения не отличаются основательностью. Идея борьбы между светом и тьмою, можно сказать, основная идея миросозерцания Иоанна и проходит решительно во всех его писаниях. Притом Иоанн, конечно, говоря о старании тьмы потушить свет, мыслил о личностях, в которых свет или тьма находили себе наиболее сильное выражение. Таким образом, принимая старый перевод, мы рисуем себе величественную и ужасную картину борьбы всех темных сил против божественного просвещающего действия Логоса, борьбы, которая велась в течение нескольких тысячелетий и которая окончилась для тьмы крайне неудачно: божественный маяк по-прежнему светит всем плывущим по опасному морю жизни и удерживает их корабль от опасных скал.

6 До сих пор Иоанн говорил о Логосе в Его состоянии до воплощения. Теперь ему нужно приступить к изображению Его деятельности во плоти человеческой или, что тоже, приступить к своему евангельскому повествованию. Он и делает это, начиная с того же, с чего начал свое евангелист Марк, именно со свидетельства о Христе пророка и предтечи Иоанна.

Был - точнее: выступил или появился (egeneto - ср. Мк. 1:4) человек посланный от Бога. Евангелист имеет здесь, конечно, в виду, что о пришествии Иоанна предтечи решение Божие было высказано еще в книге пророка Малахии (Мал.3:1 по евр. библии). Евангелист называет и имя этого посланника Божия, как бы желая показать, что и в имени Иоанна (с евр. - "благодать Божия") предуказанна его великая миссия.

7 Цель выступления Иоанна состояла в том, чтобы быть свидетелем и именно свидетельствовать о свете, т. е. о Логосе или Христе (ср. ст. 5), убеждать всех пойти к этому свету, как к действительному свету жизни. Через его свидетельство все - и иудеи, и язычники - должны были уверовать во Христа как в Спасителя мира (ср. 20:31).

8 Так как многие смотрели на Иоанна как на Христа (ср. 1:20), то евангелист с особенным ударением говорит еще раз, что Иоанн не был светом, т. е. Христом или Мессией, а пришел только свидетельствовать о Свете или Мессии.

9 Был Свет истинный. Большинство древних толкователей видели указание на состояние Логоса до воплощения и переводят это выражение так: "существовал от века (hn) Свет истинный". Таким образом, здесь находят противоположение вечного бытия Логоса временному и преходящему существованию Предтечи. Многие новые толкователи, наоборот, видят в рассматриваемом выражении указание на то, что Логос истинный свет уже пришел на землю, когда о Нем начал свидетельствовать Предтеча. Перевод нашему месту они дают такой: "свет истинный уже пришел или, по другому переводу, уже выступал из состояния сокрытости" (в котором прошла Его жизнь до 30-тилетнего возраста). При таком переводе греческому глаголу hn придается не значение самостоятельного сказуемого, а простой связки, относящейся к последнему выражению стиха ercomenon eiV ton kosmon.

Наши толкователи (в том числе и г. Знаменский) держатся первого мнения, находя второе сочетание выражений "слишком искусственным". Но нам кажется, что при втором толковании мы избегаем перерыва в течении мыслей, какой необходимо получается при допущении первого перевода. В самом деле, если здесь находить указание на существование Света до воплощения, то это будет значить, что евангелист, без нужды, снова возвратился к своему рассуждению о Логосе, которое он уже покончил, когда начал говорить о выступлении Предтечи (ст. 6). Между тем, при втором переводе вполне сохраняется последовательность мыслей: пришел Иоанн; он был послан для того, чтобы свидетельствовать о свете истинном; этот свет истинный уже появился в то время в мире и потому-то Иоанн и восхотел о нем свидетельствовать.

В каком смысле евангелист назвал Христа истинным светом? Слово alhqinoV - истинный может означать: действительный, достоверный, искренний, верный себе, справедливый, но здесь наиболее подходящим является особое значение этого прилагательного: вполне осуществляющий идею, лежащую в основе бытия того или другого предмета, вполне отвечающий своему наименованию. Так и мы употребляем это выражение, когда говорим: истинная свобода, истинный герой. Если о Боге Иоанн говорит, что Он ecть QeoV alhqinoV, то этим он хочет указать на то, что Он есть единый, Кому приличествует это наименование "Бог". (ср. 17:3; 1Ин. 5:20). Когда же он употребляет о Боге прилагательное alhqhV, то указывает этим на истинность обетований Божиих, на верность Бога Своим словам (3:33). Таким образом, называя здесь Христа истинным светом (alhqinon), Иоанн хочет сказать этим, что всякий другой свет - будет ли то свет чувственный, свет для глаз наших, или же свет духовный, который старались распространять в мире некоторые лучшие представители человечества, даже посланные от Бога как Иоанн Предтеча - не мог сколько-нибудь приблизиться по достоинству ко Христу, единственно отвечавшему тому понятию, какое мы имеем о свете.

10 Отождествляя в своем представлении Логоса, Который тут назван также Светом и жизнью, и Человека - Иисуса, Иоанн говорит здесь и далее о свете как о человеке (Его - auton не познал: auton - муж. род). Мессия был уже в мире, когда Иоанн Креститель, начал свидетельствовать о Нем, был и после, когда этот богопосланный свидетель уже замолк навсегда, и естественно было думать, что созданный некогда Им мир признает в Нем своего Творца. Но этого, к удивлению, не случилось: мир Его не узнал и не принял. О причине такого странного явления евангелист не говорит.

11 Еще более загадочным явилось отношение к Мессии - воплотившемуся Логосу - того народа, о котором Мессия бы мог сказать: "это народ Мой" (ср. Ис.51:4). Иудеи, эти самые ближайшие к Мессии люди, не приняли его (parelabon - указывает на то, что они должны бы принять Христа на постоянное пребывание к себе ср. Ин. 14:3).

12 Однако нашлись люди как из иудеев, так и из язычников (выражение osoi - по-русски - "тем, которые" - обозначает верующих без различия происхождения), которые приняли Его за того, кем Он Себя объявлял. Этих принявших Христа евангелист называет верующими в Его имя, т. е. в Его силу как Сына Божия (ср. 20:31). Принявшим Его Христос дал власть (exousian), т. е. не только право, но и способность, силу становиться чадами Божиими (русский перевод здесь неправильно употребляет глагол "быть". Стоящий здесь глагол genesqai значит именно: делаться, становиться). Таким образом, действительными чадами Божиими христиане становятся постепенно, путем усиленной борьбы с остатками греховных наклонностей. Называться же чадами Божиими они могут всегда (1Ин. 3:1).

13 Здесь евангелист точнее определяет, что значит быть чадом Божиим. Быть чадом Божиим значит быть в несравненно более близком общении с Богом, чем в каком пребывают дети со своими родителями. Духовное рождение от Бога дает человеку, конечно, и несравненно большие силы для жизни, чем обыкновенные родители передают своим детям, сами будучи слабыми (на это указывают выражения "плоть" и "муж" ср. Иов.4~">Иc. 40:6 и Иов.4:17).

Здесь нельзя не отметить попытки установить новое чтение этого стиха, сделанной Цаном. Находя непонятным то обстоятельство, что евангелист здесь так подробно объясняет, что значит родиться от Бога, Цан предполагает, что в первоначальном виде этот стих читался так: Который (oV вместо oi) не от крови, ни от хотения мужа, но от Бога родился (egennhqh вместо egennhqhsan). Таким образом, по Цану, здесь речь идет о бессеменном рождении Христа - мысль, так ясно выраженная у святых Матвея и Луки. Цан находит и подтверждение своему чтению в некоторых сочинениях святых Отцов. Он утверждает даже, что предполагаемое им чтение было господствующим на Западе со второго до четвертого века. Но как ни удачным кажется такое исправление текста, тем не менее согласное свидетельство всех древних кодексов Нового Завета лишает нас возможности принять чтение Цана.

14 Здесь начинается третья часть пролога, в которой евангелист пришествие Логоса определяет точнее как воплощение и изображает полноту спасения, какое принес с Собою воплотившийся Логос.

И слово стало плотью. Продолжая речь о Логосе и Его появлении в мире, евангелист говорит, что Логос стал плотью, т. е. человеком (выражение "плоть" обычно в Священном Писании обозначает человека в полном смысле этого слова - с телом и душою (Ср. Быт.6:13; Ис.40:5 и др.). При этом однако евангелист не дает ни малейшего намека на то, чтобы с воплощением Своим Слово потерпело какое-нибудь умаление в Своей божеской природе. Умаление касалось только формы существования, а не сущности. Логос как был, так и остался Богом со всеми божескими свойствами, и божеская и человеческая природы в Нем пребывали неслиянно и нераздельно.

И обитало с нами. Принявший плоть человеческую Логос обитал, т. е. жил и обращался среди апостолов, к которым причисляет себя и евангелист. Говоря, что Логос обитал (eskhnwse) с апостолами, евангелист этим хочет сказать, что таким образом исполнилось обещание Бога пребывать с людьми (Иез.37:27; 43:9 и др.).

Полное благодати и истины. Эти слова должны стоять в самом конце стиха, как в греч. и слав. тексте.

И мы видели славу Его. Точнее: мы созерцали, смотрели с удивлением, благоговением (eqeasameqa) на славу Его, т. е. воплотившегося Логоса. Слава Его открывалась, главным образом, в Его чудесах, напр., в преображении, которое видеть удостоились только три апостола и в числе их Иоанн, а также в учении и даже в самом уничижении Его.

Славу, как Единородного от Отца, т. е. такую славу, какую Он должен был иметь как Единственный Сын Божий, имеющий несравненно большую часть, чем другие чада Божии, ставшие такими по благодати. Выражение "от Отца"( para patroV) не может относиться к слову "единородный" (тогда бы поставлен был вместо предлога para предлог ek). Это выражение определяет собою "славу", какую имел Логос: слава эта получена Им от Отца.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК