Введение в отдел притчей и притча о сеятеле (1-9). Причина, по какой Господь сообщал Свое учение в притчах, и объяснение притчи о сеятеле (10-20). Ученики должны светить своими познаниями как светильники (21-23). Чем больше человек стремится к познанию, тем больше он возрастает в нем (24-25). Само собою произрастающее и созревающее семя (26-29). Царство Небесное с точки зрения его незначительности в начале и величия в конце (30-32). Заключительные замечания к притчам (33-34). Утишение бури на море (35-41).

1 И опять. Это уже третий случай, когда Христос предлагает Свое учение на берегу моря (ср. II, 13 и III, 7). - Множество народа. Толпа очень возросла в числе, как показывает стоящее при слове толпа прилагательное pleistoV - (так по Тишендорфу. В нашем тексте только: poluV - положительная степень), так что Христос был вынужден, для удобства при произнесении проповеди, сесть в лодку, которая стояла у самого берега. - А весь народ был на земле у моря. Толпа, по-видимому, ищет не чудес, а поучения и относится очень благосклонно к Великому Учителю. Толпа эта собиралась с чрезвычайною быстротою (у Тишендорфа поставлено sunhcqh - аор., как в Т R., очевидно, для означения именно этого быстрого устремления толпы за Христом). След., по Ев. Марка, Христос сначала учил при море только Своих учеников, а потом уже сюда собралась целая толпа слушателей, тогда как по Ев. Матфея (XIII, 1) - Господь начал учить уже после того, как собралась на берег толпа народа.

2 И учил их притчами много. Ев. Марк, однако, приводит далее только три притчи, сказанные Христом при море (ев. Матфей - семь - Мф XIII гл. ). Притчи самые он рассматривает как особый род учения. - И в учении Своем говорил им. Выражение "учение" (didach) означает, несомненно, не самый акт учения, не процесс (тогда бы стояло выражение en tw didaskein, а самое учение Спасителя, как известную систему.

3-9 Первая притча - о сеятеле, которая приводится в этих стихах, представляет собою повторение того, что содержится в Ев. Матфея гл. XIII ст. 3-9. Но ев. Марк является здесь более других синоптиков (ср. еще Лк VIII, 4-8) щедрым в сообщении частностей притчи. Так, он один имеет выражение: "и оно не дало плода" (7), "плод взошел и вырос" (8) и нек. др.

10-12 Объяснение, какое здесь дает Господь ученикам Своим и более близким Его последователям из народа (окружающие Его), помещено здесь ев. Марком не потому, что оно было дано действительно после притчи о сеятеле, а потому, что ему представлялось нужным выяснить читателям своего Евангелия цель, с какою Господь облекал Свое учение, обращенное к народу, в форму притчей. В самом деле, Христос только что сказал Свою притчу о сеятеле, сидя в лодке у самого берега и обращаясь к тем, кто стоял на берегу, да и следующие притчи Он будет говорить в том же положении: только вечером Он переправится на другую сторону моря (IV, 35). Если теперь ев. Марк говорит, что Он с учениками остался без народа, то ясно, что он имел здесь в виду именно то положение, в каком Христос очутился уже по окончании Своей проповеди при море. Здесь, в присутствии народа, и ученики не могли обращаться с своим вопросом ко Христу, и Христос не мог отвечать так, чтобы не быть услышанным стоявшими около Него на берегу. Затем, по тексту Тишендорфа, ученики спрашивали Христа о смысле не одной только притчи о сеятеле (у нас: о притче ст. 10), а о "притчах" вообще... След. объяснение, какое дал Христос о цели учения притчами, несомненно, ев. Марком перенесено сюда из другого места. - Спросили - по Тишендорфу: спрашивали (hrwtoun - прош. нес. вр. ). Этим евангелист показывает, "что у учеников было в обычае спрашивать Христа о смысле той или другой притчи. - Вам дано знать тайны Царствия Божия. По Тишендорфу, который в этом случае следует наиболее уважаемым кодексам, это место читается так: "вам тайна Царства Божия дана". У Марка, по этому чтению, тайна Царства Божия не только предмет познания, но и дело, порученное Отцом Небесным ученикам Христа - дело уже осуществляющееся. Царство Божие - не теория, а факт, которому предстоит раскрыться во всем своем величии, а тайна и силы осуществлять это раскрытие даны только ученикам Христа. Слово "тайна" (musthrion), таким образом, здесь означает план Божий о домостроительстве человеческого спасения, сокрытый от людей (ср. Дан II, 28 и сл. ), - об устройстве на земле Царства Божия. - А тем, внешним, всё бывает в притчах. Другие, не принадлежащие к этому составу окружающих Христа людей, недостойны такой высокой милости от Бога и получают научение от Христа посредством притчей. Выражение "внешние" (oi exw) не имеет здесь значения унизительного эпитета, а просто указывает на известную степень, на которой стоят люди в знании "тайны". Одним эта "тайна" вполне доверена, другие же получают некоторое представление о ней путем притчей. Все-таки же притча, как способ раскрытия мысли не прямой, не может вполне осветить столь темный предмет как "тайна" Царства Божия, в особенности, если притча не будет объяснена. - Всё - конечно, не в буквальном смысле, а только всё, касающееся "тайны" Царства Божия. - Так что они своими очами смотрят и не видят... (ina bl. bl. ). B простонародном языке союз ina часто имеет одинаковое значение с сoюзoм opwV = "так что" или даже значит просто "что", но при этом обычно впереди находятся глаголы с значением "просить". Без этих глаголов союз ina может означать только "чтобы" (цель). Поэтому и здесь следует перевести все выражение так, как оно переведено в ев. от Матфея (XIII, 15: да не увидят глазами...). Очевидно, что ев. Марк берет здесь отрывок из VI-й главы книги Исаии, как и Матфей, но сокращает начало этого отрывка (Ис VI, 9-10). Смысл приведения этого отрывка у Марка такой. Толпе Христос не сообщает прямо тайны Царства Божия потому, что эта толпа находится в том же нравственном состоянии, в каком находились современники пророка Исаии. Притчи Христос говорит им не для того, чтобы они не понимали, но потому, что им не дано понимать (им не дано - Мф XIII, 11). Дар чрезвычайный - тайну Царства Божия - им не должно получить, очевидно, потому, что они им неспособны воспользоваться и доказывают эту неспособность тем, что остаются еще вне круга учеников Христа... - Таким образом, по представлению Евангелия Марка, притчи Христовы имели двоякое значение. Для толпы, слушавшей Христа, они несколько, в общих чертах, приоткрывали завесу "тайны" Царства Божия, как бы приглашая войти в глубину понимания этой "тайны", а для учеников они были точкою отправления для того, чтобы идти все далее и далее по пути принятия этой "тайны". Ожесточение народа происходило не оттого, что Господь учил притчами, а оттого, что народ уже раньше был настроен известным образом по отношению ко Христу своими руководителями и отказывался пойти в открывшуюся пред ним дверь уразумения. Притом нужно помнить, что важнейший пункт в учении Христа о Царстве Божием был конец Мессии - смерть Христа, с мыслью о которой не могли примириться даже апостолы. Ясно, что прямо проповедовать эту идею всему народу было бы тогда совершенно бесполезно (ср. ст. проф. Богдашевского о цели притчей Тр. Киев. Д. Ак. 1910, 3).

13-20 Объяснение притчи о сеятеле см. у Мф XIII, 18-23. - Не понимаете этой притчи? (13). По ев. Марку, вопрос учеников (10) относился только к притче о сеятеле, и так Господь действительно мог понять их вопрос, потому что они спрашивали Его о притчах, а кто спрашивает о смысле притчей вообще, тот, естественно, желает знать и смысл первой притчи. Затем, в словах Христа нет упрека ученикам в непонимании притчи о сеятеле; метафора, какую употребил здесь Христос для обозначения судьбы Царства Божия, вовсе не была настолько общеупотребительна, чтобы ученики были сами в состоянии разгадать ее смысл. Своим вопросом Христос хочет только возбудить внимание учеников, показывая им, насколько они еще нуждаются в научении (ср. Мк VIII, 17). То, что они получают в дар божественную тайну, не делает еще излишним для них наставления Христа: даже напротив, именно через Его разъяснения и сообщается им этот дар (ср. ст. 34). - Как же вам разуметь все притчи? Господь хочет сказать этим, что на основании многих притчей (все) ученикам придется составить себе цельное представление о Царстве Божием. Это будет несравненно труднее, чем разгадать смысл притчи о сеятеле, в которой изображалась еще только проповедь о Царстве Божием, ее ход в мире, а не самое это Царство.

21 И сказал им. Притча о свече сказана, вероятно, в другое время - там ев. Марк, кажется, намекает на это тем, что отделяет ее от предшествующего выражением "И сказал", Но, тем не менее, он считал нужным именно здесь поместить эту притчу, потому что она как нельзя лучше разъясняет судьбу учения Христова о Царстве Божием. Это учение, как показывает притча о свече, пока скрывается Христом от народа и сообщается только в неприкровенном виде ученикам Его, но со временем оно должна быть открыто для всех, и потому ученики пока должны как можно внимательнее к нему относиться, чтобы впоследствии передавать его другим, - Объяснения сравнения см. у Мф V, 15.

22 Если бы мысль этого стиха была обособлена, то ее можно бы принять за отдельную притчу: вид приточного отдельного сравнения она имеет именно в Ев. Матфея (X, 26). Но здесь она представляет собою обоснование для предыдущего: Ибо (в русс. пер. это пропущено) нет ничего тайного... Таким образом здесь разъясняется, что под свечою выше разумелось учение о "тайне Царствия Божия".

23 Это изречение более естественным представлялось в приложении ко всему народу, а не к ученикам. Но здесь оно имеет свой смысл. Господь призывает Своих учеников внимательно отнестись к мысли, какую Он сейчас высказал в притче о свече. Ученики должны понять, что учение Христа о тайне Царства Божия со временем должно быть предложено всему миру, что оно для того им и дано Христом.

24 Замечайте, что слышите. Такой перевод представляет только повторение впереди высказанного призыва (23). Между тем, евангелист едва ли без нужды стал повторять одно и то же. Естественнее всего видеть здесь призыв учеников ко внимательному запоминанию всего, что им будет сообщать Христос о "тайне" Царствия Божия: чем внимательнее они будут в отношении к этому учению, тем больше и больше им будет даваться разумения от Бога. Так пророк Елисей наполнил елеем все сосуды, какие к нему принесли, и когда не стало уже пустых сосудов, - елей перестал течь (4 Цар IV, 1-6). У Матфея это изречение приведено в другой связи - (см. Мф VII, 2).

25 Здесь проводится та же мысль, что и в предыдущем стихе. Ученики должны быть как можно более внимательны к словам Христа, чтобы заслужить еще большее просвещение светом истины. В противном же случае они утратят и то, что имеют теперь (ср. Мф XIII, 12).

26-29 Вторая причта - о семени, которое, будучи брошено в землю, произрастает потом уже без участия земледельца, очевидно, изображает постепенное, правильное созревание Царства Божия в душе отдельного человека, принявшего учение Христа. Проповедники Евангелия, бросающие семена веры в души людей, не могут уже затем в точности уследить за тем, как эти семена вырастают в целые колосья, которые со временем будут сжаты и собраны в Царство Божие. Всякое беспокойство со стороны земледельца во время пребывания семени в земле совершенно излишне. Так и апостолы, которые по большей части были галилеяне и поэтому были склонны к употреблению с своей стороны особых мер к расширению Царства Божия, должны быть спокойными и не волноваться при мысли, что станется с проповеданным ими учением Христа. В свое время, при помощи Божией, оно даст свой плод и принесет пользу - вот главная мысль притчи. Но в конце притча получает характер аллегории. Несомненно, что под жатвою в 29-м стихе разумеется последнее собрание верующих во Христа, которое совершит Сам Христос, теперь пока удаляющийся с земли, но потом имеющий прийти для того, чтобы собрать плоды Своего посева (ср. Откр XIV, 14). Конечно, было бы неудобно прилагать все частности притчи ко Христу - напр. ст. 27, где сказано, что сеятель "не знает", как всходит посеянное им семя. Но ведь частности притчи большею частью и не рассчитаны на то, чтобы их истолковывать непременно все в приложении ко Христу и Царству Божию: они служат только, как и в других притчах, "для украшения и оживления речи" (еп. Михаил). - От этой притчи получается уверенность в том, что дело Божие, начатое в отношении к сердцам человеческим в тот момент, как в них запало проповедническое слово апостолов, не остановится в своем развитии и неведомыми путями будет идти все далее и далее, пока сердце человека окончательно созреет для новой блаженной жизни в Боге.

30-32 Третья притча - о горчичном зерне (объясн. см. у Мф XIII, 31, 32). - Чему уподобим... Господь здесь говорит как учитель, который мыслит себя на одном уровне со Своими учениками, чтобы побудить их также принять участие в Его умственной работе, заставить и их подумать серьезно о том, что занимает учителя. Господь имеет здесь в виду весь окружающий Его народ, а не одних только апостолов.

33-34 Евангелист заключает отдел притчей тремя замечаниями о приточном способе учения Христова. Прежде всего он сообщает, что таковыми, т е. подобного рода притчами Господь обычно говорил им, т е. народу (ср. ст. 1-й). При этом Господь принимал во внимание способность Своих слушателей к слушанию и разумению Его учения - говорил так и столь долго притчами, насколько народ мог без утомлений слушать Его. Во-вторых, евангелист отмечает, что Господь каждую Свою проповедь соединял непременно с какою-нибудь притчею или же облекал в фигуральные выражения. В-третьих, евангелист отмечает, что Господь наедине, после, всё разъяснял Своим ученикам. Отсюда с очевидностью выходит, что народ вообще не разумел как должно приточного учения Христа о Царстве Небесном и видел во Христе простого нравоучителя, подобного тем раввинам, какие для иллюстрирования своих положений нередко прибегали к разного рода притчам.

35 В истории утишения бури ев. Марк несколько отступает от ев. Матфея. Так ев. Марк замечает, что переправа через море совершилась "вечером" в тот же день, когда Господь так много говорил народу притчами.

36 Ученики Христа отпустили народ, окруживший Христа, т е. убедили народ, что Учитель чрезвычайно устал и нуждается в отдыхе. Потом они Его взяли с собою в лодку (а не: в лодке, как переведено в русск. Евангелии [Предлог ana, здесь стоящий, равносилен предлогу eiV (ср. Мф X, 16; Лк VIII 7, 9, 46 и др. ). Перевести нужно так: "берут Его, как Он был, с собою в корабль"]) как Он был, т е. взяли Его усталого, нуждавшегося в покое. При этом ев. Марк замечает, что все-таки они не одни поехали на восточный берег моря, а были сопровождаемы лодками приехавших с того берега послушать Христа и теперь составивших, так сказать, свиту Христа во время Его переправы через море.

37-41 В общем, самое утишение бури ев. Марк передает согласно с Матфеем, но все-таки у него есть нечто особенное. Он замечает, что Христос спал "на возглавии", т е. на подушке кормчего. Затем ученики обращаются ко Христу не в тоне просьбы, как в Ев. Матфея, а в тоне упрека (Учитель - у Матфея: Господь). Далее Господь обращается с приказаниями к морю и упрекает учеников в слабости веры. Что касается того вопроса, кто "убоялся" и рассуждал о величии Христа, то, на основании сделанного выше замечания о поехавших за Христом людях (ст. 36), можно полагать, что и эти люди, вместе с учениками, узнали о произведенном Христом чуде и также дивились Его чудотворной силе. Но самое чудо имело в виду, главным образом, учеников Христовых, которым нужно было внушить уверенность в том, что их Учитель, Который скоро должен был послать их на проповедь Евангелия, всегда может защитить их от самых больших опасностей.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК