Повод к эсхатологической речи Христа (1-3). События пред концом (4-14). Бедствия пред вторым пришествием (15-28). Второе пришествие (29-31). Увещания к бодрствованию (32-51).

1 (Мк XIII:1; Лк XXI:5). Синоптики указывают точно, куда вышел Спаситель с Своими учениками, именно на гору Елеонскую (Мф ст. 3, Мк XIII:3), откуда можно было хорошо видеть храм и Иерусалим со всем их тогдашним великолепием. Это подтверждается и замечаниями Мф XXVI:6 и Мк XIV:3, откуда видно, что после длинной «эсхатологической» речи, произнесенной на горе Елеонской, Иисус Христос прибыл в Вифанию, не возвращаясь пред тем в Иерусалим. Он оставил храм с словами: «се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф XXIII:38). «Он как бы отряс пыль от ног Своих пред домом, который должен был оставаться пустым». На пути, на некоторое время, здания храма перестали быть видными. Но после одного крутого поворота на дороге они опять представились взору во всем своем великолепии. Ученики, сопровождавшие Христа и, конечно, слышавшие Его слова о запустении храма, не могли ясно и хорошо представить, каким образом это запустение возникнет на месте того великолепия, которое было всем видимо. Постройка храма начата была лет за 20 до Р. X. Иродом I и окончена около 63 года по Р. X. Здания не были еще окончены, но были уже великолепны. Храм был одним из чудес света. Какой смысл имела эта постройка? Все иудеи соединяли с Иерусалимом и храмом самые блестящие надежды, которые осуществятся с пришествием Мессии. А теперь Мессия говорит, что храм запустеет. Поэтому ученики подошли ко Христу ближе (во время пути) и указали Ему на великолепие ierou, т. е. самого храма и окружающих его построек. По Марку, несколько иначе — ученики не показывают Христу зданий храма, а говорит с Ним только один ученик о том, какие камни и какие здания; по Луке, опять несколько иначе, — некоторые, — вероятно, из учеников, — говорили Христу во время пути, какими дорогими камнями и «вкладами» украшен храм. Во всех этих рассказах нет ни малейшего противоречия в показаниях синоптиков, и все могло быть именно так, как они рассказывают, причем один из них обращает внимание на одно, а другой на другое.

2 (Мк XIII:2; Лк XXI:6). Так как по Мк XII:1 с Христом говорил только один ученик, то в XIII:2 Он и отвечает только ему одному. У Матфея и Луки Он говорит со всеми учениками. — Если ученики не могли примирить мысли о предстоящем запустении храма и всех храмовых построек с их тогдашним великолепием, то Христос теперь только усиливает прежде высказанную Им мысль, говоря, что в храме будет не только внутреннее запустение, но и внешнее, что от того, чем любуются ученики, не останется камня на камне. Все это исполнилось буквально. Keleuei kaidar hdh thn te polin apasan kai ton newn kataskaptein (кесарь повелевает срыть весь город и храм), говорит иудейский историк (Иосиф, Война, VII:1, 1). Во время иудейской войны и взятия Иерусалима Титом храм был сожжен, а «город сравнен с землею». Только три башни во дворце Ирода и часть стены были оставлены, первые — как памятники бывшей некогда крепости города, а последняя — в качестве защиты при возобновлении осады. Похвальною речью войску, наградами за выдающиеся воинские подвиги, благодарственной жертвой и пиром отпраздновал Тит трудно и со многими жертвами достигнутую победу (Шюрер). Иерусалим пал в сентябре 70 года по Р. X.

3 (Мк XIII:3; Лк XXI:7). Во время восхождения на гору Елеонскую Иисус Христос остановился и сел. Марк добавляет: «против храма» (katenanti tou ierou). «Наедине» (kat idian) показывает, что разговор происходил только в присутствии учеников и дальнейшая речь сказана была только им. Выражение tauta (это) у всех синоптиков, по-видимому, не должно было бы возбуждать особенных недоумений. Раньше Христос сказал о разрушении Иерусалима и храма, и вопрос, когда «это» будет, со стороны учеников понятен и естествен. Он, может быть, вызван был и тем обстоятельством, что ученики опасались, как бы им самим не сделаться свидетелями разрушения. То, что предсказывал Христос, было само по себе страшно. В этом и могло заключаться основание для вопроса учеников. Но если совершенно понятен и естествен первый вопрос (когда это будет?), то, напротив, второй представляет значительные трудности для толкования. Лука и, по-видимому, Марк ограничиваются только вопросами, относящимися к разрушению Иерусалима (Златоуст: o de LoukaV en fhsiV einai to erwthma, to peri twn Ierosolumwn), — хотя у них и не один, а два вопроса. Но Матфей к вопросу о разрушении Иерусалима присоединяет еще вопрос о так называемой парусии — не вполне точно переведенной в русском словом «пришествие», — и о «кончине века». Что это значит? Какая связь между вопросами о времени разрушения Иерусалима и о «присутствии» Христа и кончине века? Ясно, что для понимания этого мы должны обратить внимание на самое значение слов «парусия» и «кончина века». Слово «парусия» употреблено только в Евангелии Матфея, в первый раз здесь, и потом по одному разу в XXIV:37 и XXIV:39 — только в одной, следовательно, рассматриваемой главе. Но оно несколько раз встречается у Апостола Павла (1 Кор XV:23; 1 Фес II:19; III:13; IV:15; V:23; 2 Фес II:1, 8), Иакова (V:7, 8), Петра (2 Пет I:16; III:4, 12) и Ин (1 Ин II:28). Во всех этих случаях говорится о парусии Христа. Но, кроме того, у одного только Апостола Павла встречается употребление этого слова вообще о людях (1 Кор XVI:17; 2 Кор VII:6, 7; X:10; Фил I:26; II:12) или об антихристе (2 Фес II:9); в русском parousia переводится то словом «прибытие», то «присутствие», то «пришествие». Парусия может означать и пришествие (adventus), но только в переносном смысле. Собственное значение слова, — от para — предлога, указывающего на близость, и eimi — есмь, — есть присутствие, и притом близкое, личное явление. По употреблению у Апостола Павла, когда он говорит о Христе, слово это означает вообще второе Его пришествие. Нигде в Новом Завете оно не употреблено о воплощении Христа, даже во 2 Пет I:16. Слово встречается у Игнатия (к Филад. IX; 2), где также употреблено в смысле второго пришествия Иисуса Христа (exaireton de ti ecei to euaggelion, thn parousian tou SwthroV, Kuriou hmwn Ihsou Cristou, to paqoV autou kai thn anastasin), Ерма (Sim. V:3 — h de apodhmia tou despotou, o cronoV o perisseuwn eiV thn parousian autou), Иустина (Триф. 52 — proefhteuqh, oti duo tou Cristou parousiai esontai). Словом parousia, употребленным у Апостола Павла 1 Кор XV:23, означается, очевидно, не только пришествие Христа само по себе, но и принадлежащая Ему сила и власть воскрешать мертвых. Предлагая свои вопросы Христу, ученики едва ли думали о воскресении. Но что они приписывали Христу какую-то необычайную власть, несвойственную обыкновенному человеку, видно из того, что связывали Его второе присутствие с sunteleia tou aiwnoV — концом века. Выражение это еще труднее, чем парусия. По значению слово sunteleia одинаково с teloV, но с тем различием, что, по крайней мере иногда, означает окончание чего-либо при соучастии какого-нибудь лица. Если бы ученики выразились иначе: «какой признак Твоего присутствия и конца века?» и употребили бы здесь teloV, то это значило бы, что конец века был бы независим от личного присутствия Христа. Другими словами, ученики предложили бы Христу не один, а два вопроса, первый — о Его явлении, присутствии, пришествии, и второй — о конце века. Но слово sunteleia поставляет в связь конец века с пришествием Христа. Отсюда видно, как важно для экзегетики и апологетики это евангельское выражение. Ни одному обыкновенному человеку нельзя было бы предложить подобного вопроса. Он был предложен и мог быть предложен только Лицу, которое спрашивающие признавали за Мессию. Отсюда же видно, что ученики предложили Христу не три вопроса, как утверждает Иероним (inteirogant tria: quo tempore Jerusalem destrueunda sit; quo venturus Christus; quo consummatio saeculi futura sit), а два — потому что последние вопросы представляют, так сказать, только двойную форму одного и того же вопроса (грамматически один). «Кончина века» (sunteleia tou aiwnoV) — было «техническим апокалиптическим выражением». С этим можно согласиться, потому что выражение, употребленное у Даниила (LXX) XII:4, 13, сделалось, по-видимому, ходячим и перешло в тогдашнюю апокалиптическую литературу (см. Ап. Варуха XIII:3; XXVII:15; XXIX:8; XXX:3; IV:21; LVI:2; LIX:8; LXXXII:2; LXXXIII:7, 23; Ass. Mos. 1, 18; Энох XVI:1 и проч.). В Евангелиях sunteleia встречается только у Матфея (XIII:39, 40, 49; XXIV:3; XXVIII:20) и однажды в послании к Евр (IX:26). Слово «век» встречается в Новом Завете весьма часто. Оно не значит здесь, как справедливо замечают, «мир» или «вселенная», но именно «век», т. е. известный период времени с его особенными характеристиками. Вопрос учеников можно, поэтому, перефразировать так: какой признак Твоего присутствия (пришествия) и соединенного с ним обновления этого мира, его преобразования к лучшему. Неудовлетворительность тогдашнего состояния общества заставляла многих стремиться к лучшему и ожидать его. Об этом лучшем предсказывали пророки. Впоследствии эти ожидания выродились в хилиазм. «В вопросе учеников предполагается, что между разрушением Иерусалима и вторым пришествием Христа будет промежуток, во время которого они не увидят Его опять. Ученики не могли не обратить на это внимания; и поэтому ни их вопрос, ни речь Господа не ставили целью соединить оба эти события. Это необходимо иметь в виду при изучении слов Христа» (Эдершейм). Век, о котором говорили ученики, был «настоящий злой век».

4 (Мк XIII:5; Лк XXI:8). Слова Спасителя служат ответом на предложенные учениками вопросы (apokriqeiV — только у Матфея). Неизвестно, почему blepete передано здесь в русском переводе словом «берегитесь», хотя, конечно, слово имеет и такое значение. Лучше — тщательно наблюдайте, смотрите. Перевод «не прельстил вас» не точен, не выражает смысла подлинника и затемняет речь. Прельстил чем? В греческом у всех евангелистов planaw, значит сбивать с прямого пути, заставлять блуждать, водить туда и сюда, обманывать. Таким образом, ученики должны были тщательно наблюдать, чтобы их не ввел кто-нибудь в заблуждение и не обманул. Как видно, первый вопрос учеников: «когда это (т. е. разрушение Иерусалима) будет?» оставляется без ответа, по крайней мере прямого. На второй вопрос о пришествии и кончине века также не дается прямого ответа в 4 стихе. Но так как дальше говорится именно об этом, то на 4 стих можно смотреть, как на вводный ко всей дальнейшей речи. Справедливо было замечено, что в дальнейшей речи Христа излагается если не исключительно, то преимущественно практическое учение, что она не имеет целью раскрыть преждевременно судеб мира и определить часа и дня (вообще времени) конца мира (так в оригинале В. Ш.), а только научить учеников, как они должны вести себя при постоянном ожидании конца мира. Эта «эсхатологическая речь» Христа полна непреодолимых трудностей для толкования, что вполне понятно, так как речь идет здесь, вообще, о будущих судьбах мира. На объяснение ее потрачено было огромное количество труда. Она была причиною многочисленных заблуждений, происходивших вследствие неправильностей ее толкования. Для правильного истолкования ее нужно прежде всего иметь в виду, что в ней, с одной стороны, говорится о судьбе Иерусалима, с другой, — о будущих судьбах царств, и с третьей, — о конце мира. Этот тройной ее смысл мы будем для краткости называть первым, вторым и третьим смыслом. Она имеет, хотя и легкое, отношение к судьбе и жизни и каждого отдельного человека. Некоторые (не без успеха) пытались истолковать ее исключительно о судьбе Иерусалима и иудейского народа; другие только — о конце мира и втором пришествии. То и другое толкование можно считать правильным. Чтобы понять, каким образом это происходит, нужно иметь в виду, что речь раскрывает такие события, которые, как мы сказали, можно рассматривать с трех главных сторон или точек зрения. Это легче видеть на примере. Если человек станет на какое-нибудь ровное место, то пред ним открывается один горизонт; если он поднимается на несколько сажен выше, то пространство пред ним расширяется и горизонт отдаляется; если еще выше, то открывается еще горизонт. Так и речь Христа. Если мы будем рассматривать ее с самой низкой точки зрения, то найдем, что в ней почти все может быть объяснено относительно ближайших событий — взятия и разрушения Иерусалима; если поднимемся выше, то увидим предсказание о судьбе народов и царств; если еще выше — то о последних судьбах мира. Между этими тремя главными точками зрения есть, понятно, много промежуточных, которые делают для одних понятным одно, а для других — другое. В речи обнаруживается тончайшее и многообъемлющее знание народной психологии, уже отчасти проверенное и доказанное историей. Никто не мог произнести такой речи, кроме Христа. Чтобы понять это, мы должны предположить, что какой-нибудь историк, или ученый, или просто провидец попытались бы изложить кратко и в общих чертах (на пространстве 51 стиха) прошедшие и уже знакомые судьбы человечества. Мы не можем ожидать, чтобы их труд был вполне совершенным, потому что обнять и кратко изложить всю массу прошедших событий — это трудно для всякого человека, какими бы знаниями он ни обладал. Этот пример дает нам возможность понять, как трудно, хотя бы только и в общих чертах, говорить исключительно о будущих судьбах человечества. Такая задача не могла быть выполнена с таким совершенством никем, кроме Христа. Многие пытались доказать, что речь Его есть только отражение тогдашней иудейской эсхатологии. Но Эдершейм с массою цитат доказывает, что иудейская эсхатология двигалась в совершенно противоположном направлении, чем мышление Христа. Подлинность этой речи оспаривается мало. «Планомерное единство речи у Матфея, говорит Цан, исключает гипотезу, что тут был вставлен в первоначальном контексте материал, почерпнутый не из припоминания речей Иисуса, а из какого-нибудь иудейского или христианского апокалипсиса». Контраст между иудейской картиной последнего суда и тою, какая очерчена в Евангелиях, столь поразителен, что это одно может служить защитой (если это нужно) эсхатологического отдела Нового Завета, равно как и доказательством, какое огромное расстояние существует между учением Христа и теологией синагоги (Эдершейм). — В рассматриваемом стихе Спаситель говорит, прежде всего, о нетерпении учеников. В нем лежит опасность, что «они сделаются жертвой обманных возвещений о Его присутствии» (Цан). Поэтому Он приглашает их к осмотрительности; они должны беречься, чтобы, при ожидании истинного Мессии, не подпасть какому-либо обману.

5 (Мк XIII:6; Лк XXI:8). Та же мысль, но в совершенно других выражениях повторяется у Матфея дальше (23-26) и в параллелях у Марка (XIII:21, 22) и Луки (XVII:23); у последнего в другой связи. Вопрос о соответствии слов Христа исторической действительности поднимался уже Оригеном, который говорил, что во время апостолов немногие люди называли себя христами, разве только Досифей, самарянин, почему (его последователи) и называются досифеанами; и еще Симон, о котором сообщается в Деяниях апостольских, возвещавший о себе, как о великой силе Божией (qui se virtutem esse Dei magnam pronundabat). Кроме них, насколько Оригену известно, не было (лжехристов) ни прежде, ни после. Феофилакт говорит о тех же лицах, как и Ориген; но Зигабен прибавляет еще Менандра «и других». Иероним — только о Симоне волхве; позднейшие экзегеты еще о Февде и неизвестном египтянине, о котором сообщает Иосиф (Война II:12) и Лука (Деян XXI:38). Чтобы объяснить, почему так мало известий о лицах, принимавших на себя имя Мессии, скажем, что эти лица — yeudocristoi — были всегда слишком микроскопичны, чтобы оставить по себе глубокие следы в истории. Несомненно, что и в настоящее время существует множество лиц (среди, напр., хлыстов), называющих себя «христами» и «богородицами»; но всякий, подробно незнакомый с историей хлыстовства, затруднился бы назвать определенные имена принимающих такое название лиц. То же могло быть и в промежутках между смертью Христа и временем разрушения Иерусалима. Мессианское ожидание, сильно развитое в то время и породившее целую мессианскую литературу, не могло быть только теоретическим, но, несомненно, выражалось и практически, хотя мы в точности и не можем назвать лиц, принимавших на себя название Мессии. Весьма вероятно, что примеры Февды и египтянина не были единственными, как это обыкновенно бывает. Что касается до существования лжемессий после разрушения Иерусалима, то их было множество, они существуют, как мы сказали выше, и в настоящее время и, без сомнения, появятся в большом числе пред окончательной мировой катастрофой, за которой последует полное обновление настоящего грешного мира. Слово «прельстят» в русском переводе также неточно, как и в ст. 4.

6 (Мк XIII:7; Лк XXI:9). Читающий историю иудейской войны Иосифа Флавия вполне может видеть, что все это было до разрушения Иерусалима. Веспасиан осадил Иерусалим не сразу, но подавил сначала галилеян. Так начались в Палестине войны и военные слухи. Ими, после мирного века Августа, в то время был попон и весь мир. Об этом свидетельствовал Тацит в начале своей истории (Hist,. 1, 2). В 38 г. по Р. X. начались смуты в Александрии, давшие повод к жалобам иудеев против Флахка и к удалению его; около того же времени в Селевкии — во время смуты было избито более 50000 иудеев. Сильный бунт был еще в Ямнии, близ Иоппии. Феофилакт относит слова Христа к «военным действиям римлян около Иерусалима». Это первый смысл слов Христа. Второй тот, что «войны и военные слухи» побуждают особенно людей к принятию Христа, и в это время Он к ним обыкновенно невидимо приходит. Третий — особенное развитие войн и военных слухов пред страшным судом и концом мира. О «не ужасайтесь» ср 2 Фес II:2. «всему тому» — panta tauta нет в лучших рукописях. Поэтому перевод должен быть: «смотрите, не ужасайтесь; ибо должно быть». У Марка буквально сходно с Матфеем (но без gar и дальнейшего estin), у Луки прибавлено tauta (но без panta). Одни только войны и военные слухи не должны подавать ученикам поводов к мысли, что вместе с ними наступает и конец (Иерусалима, царств, мира).

7 (Мк XIII:8; Лк XXI:10, 11). У Матфея и Марка выражения почти сходные; но Лука передает речь Христа иначе и подробнее других синоптиков. Постоянное существование борьбы народов и царств, голодов и землетрясений вряд ли нужно доказывать. Поэтому все это могло быть и пред разрушением Иерусалима, и после него, и будет пред страшным судом. Во время великих кризисов в истории человечества все эти бедствия чувствовались и чувствуются людьми особенно сильно. Это несомненный исторический факт общего характера. Впрочем, и из того времени указывают на несколько случаев, в которых видят буквальное исполнение слов Христа. Так в 45 или 47 году было сильное землетрясение в Крите, в 51 г. в Риме, 53 г. в Апамее и Фригии, в 60 г. в Лаодикии и Фригии и др. Исторически известны около того времени четыре голода (ср. Деян XI:28), два раза — моровая язва, жертвой которой были 30 000 человек в Риме.

8 (Мк XIII:8 (конец)). Болезней — wdinwn, собственно, мук рождения. Во время эволюционного мирового процесса сначала бывают, как и у рождающей женщины, только предвестники дальнейших мук, а потом начинаются самые муки. О «скорбях Мессии», здесь, по-видимому, нет речи. В 3 Езд XV и XVI подробная речь о подобных же бедствиях (ср. особенно XVI:39, 40).

9 (Мк XIII:9-11; Лк XXI:12-14). У Матфея подробная речь Марка и Луки излагается кратко. Она была изложена Матфеем раньше в другом месте — при посольстве апостолов на проповедь (X:17-21); поэтому прежде сказанных слов евангелист теперь не повторяет. — Слова стиха 9 можно относить к гонению на христиан со стороны Нерона, к отношению иудействующих к Апостолу Павлу и проч. Апостол Павел говорит: «хулит нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1 Кор IV:13). Представляется неверным мнение, что здесь Спаситель говорит не ученикам, а обращается к церкви. Вернее думать, что речь к ученикам и (через них) к церкви.

10 О «соблазнятся» см. прим, V:29. Весь стих по смыслу одинаков с речью в X:21, 22 (см. примечания).

11 Речь не тождественна с XXIV:5; там говорится о лжехристах, здесь — о лжепророках. «Видишь ли троякую войну, — именно с обольстителями, врагами и лжебратьями?» (Злат.). В другом месте Златоуст насчитывает здесь семь браней, и даже гораздо больше, «видишь ли бесчисленные роды браней, новые и необычайные?» Бенгель замечает, что вначале приходят лжехристы (ст. 5); в средине — лжепророки (ст. 11), и наконец, те и другие (ст. 24). Gradatio bimembris (постепенность двучленная). О лжепророках и лжеучителях в первоначальной апостольской церкви особенно ясно в Деян XX:30; 2 Пет II:1; 1 Ин II:18, 22, 23, 26; IV:1; 2 Ин 7; в послании иуды; Рим XVI:17-18; Гал.1,7-9; Кол II:18; 1 Тим I:6, 7, 20; VI:3-5, 20, 21; 2 Тим II:18; III:6-8; Откр XVI:13; XIX:20; XX:10. О ложных апостолах 2 Кор XI:13.

12 Если в семье водворяется беззаконие или безнравственность, которая есть также беззаконие, то, как это всем известно, между членами семьи прекращается любовь. Это верно и относительно отдельных обществ, государств и народов. По отсутствию взаимной любви между гражданами всегда можно судить, что среди них водворилось беззаконие; по существованию и развитию беззакония можно заключать о прекращении среди граждан взаимной любви. В немногих словах здесь схвачена и выражена тончайшая народная психология.

13 (Мк XIII:13; Лк XXI:19. Ср. Мф X:22; 2 Тим II:12; Евр III:6, 14; VI:11; Откр II:26). Одни думали, что «до конца» означает смерть; другие — разрушение Иерусалима; третьи — период испытаний; четвертые — явление Иисуса Христа при втором пришествии. Нужно заметить, что если слова Христа у Матфея и Марка здесь буквально сходны, то у Луки совсем другое выражение: «терпением вашим спасайте души ваши». Почему получилась такая разница, невозможно решить. Но слова Луки бросают свет и на выражения, сохранившиеся у Матфея и Марка. Общая мысль всех этих изречений та, что спасение зависит от терпения и выносливости во время бедствий. Это соответствует вообще характеру обыкновенной житейской борьбы. На деле считаются победителями не те, которые изнемогают и падают на поле битвы, а те, которые по окровавленным их трупам подходят к намеченной цели. Под концом здесь разумеется окончание не личных, а общественных бедствий, постигающих человечество. По прекращении бедствий настанет спасение и радость, как после мук рождения. Спасение, по-видимому, разумеется не только внешнее, но и духовное, нравственное и вечное. Человек, прошедший через горнило испытаний, делается dokimoV, осмотрительным, разумным, испытанным (ср. Иак I:12).

14 (Мк XIII:10 — перестановка, сделанная вследствие неизвестных причин). Блаж. Августин говорит: «если кто думает, что слова: проповедано будет Евангелие Царствия по всей вселенной значат, что это сделали сами апостолы, то на основании достоверных свидетельств можно доказать, что этого не было. Потому что есть в Африке бесчисленные народы, среди которых еще не проповедано Евангелие и проч. Такое понимание дела представляется несколько узким. Читающий апостольскую историю видит, что еще до разрушения Иерусалима евангельская проповедь приняла столь широкие размеры, что если не абсолютно, то в относительном смысле можно было говорить, что Евангелие проповедано было тогда по всей вселенной. Про настоящее время также можно говорить, что христианство есть вселенская религия, хотя еще много народов не просвещено светом Евангелия. Абсолютный смысл слова Христовы должны получить пред концом мира, когда о Христе и Его учении узнают все народы, что вполне возможно предполагать ввиду необычайной энергии, с которою на протяжении почти двух тысяч лет (факт беспримерный в истории других религий) велась евангельская проповедь. Слово «конец» здесь означает не только конец Иерусалима, но и конец царств (вообще мировые перевороты) и мира.

15 (Мк XIII:14; Лк XXI:20). Цан говорит, что слова Лк XXI:20-24 выступают из параллели с общей основой речи у Матфея и Марка. Этот отдел у Луки начинается одинаково, как у Мф ст. 15 и Мк XIII:14, выражением otan de idhte. Как у Матфея и Марка, так и у Луки речь о запустении; встречается такое же приглашение к жителям Иерусалима бежать в горы и говорится о горе беременным и питающим сосцами в эти дни. Но в остальном содержание у Луки совершенно иное, именно: у него изображаются осада и разрушение Иерусалима, умерщвление многих жителей, плен остальных и продолжительное господство язычников в Иерусалиме; у Матфея — Марка последние муки общества, которым будет конец с пришествием Иисуса Христа. Здесь, говорит Цан, отказывается служить все искусство гармонистов. С таким мнением трудно согласиться. Пророческая речь Христа во многих случаях походит на весы, которые отклоняются то в ту, то в другую сторону. Иногда Спаситель очень близко говорит о наступающих событиях в Иерусалиме, как будто совсем с ними соприкасается, центр тяжести как будто заключается в них. Но не нужно забывать, что чашка с весами тотчас же готова отклониться в другую сторону, и тогда речь Его начинает означать другое. Трудно предполагать, чтобы Христос в 15 стихе Матфея вовсе не сказал ничего о разрушении Иерусалима; но трудно также предполагать, чтобы Он не коснулся здесь и второго Своего пришествия, заимствовав образы от угрожающих Иерусалиму бедствий. Лука делает ударение больше на первом, Матфей и Марк на втором. Таким образом, здесь нет противоречия в показаниях евангелистов. — Поставленная в начале стиха частица итак (oun) показывает, что новая речь сопоставляется в связь с предыдущею. Здесь содержится ответ на вопрос учеников: когда это будет? Эта частица всегда была затруднительной для комментаторов. Она указывает на то, что 15 стих есть вывод из предыдущей речи. Но, спрашивают, не вводится ли здесь анахронизма? Не странно ли делать вывод из того, что должно случиться при конце века, и этим регулировать то, что будет при разрушении Иерусалима? На самом деле здесь нет никакой странности. Не будущее разрушение мира служит образом разрушения Иерусалима, а наоборот. Поэтому правильно говорит Иоанн, что oun не выражает того, что Спаситель возвращается к прежней Своей мысли, потому что здесь говорится о том, о чем не сказано было раньше, а только проводится дальнейшая мысль, присоединенная к прежней. Места из книги пророка Даниила, на которые ссылается здесь Спаситель, встречаются в пророчестве о семидесяти седьминах, считаются очень темными и потому переводятся разно (IX:26, 27; XII:11). Для нас здесь важно только, что в одном случае (Дан IX:27) LXX переводят еврейское выражение (шикуцим мешомем — множ.) через bdelugma twn erhmwsewn, а в другом (шикуц шомем, XII:11) через to bdelugma erhmwsewV. У евангелистов поставлен член thV пред erhmwsewV, которого нет у LXX в Дан XII:11. Вероятнее думать, однако, что евангельское выражение соответствует этому последнему месту и заимствовано оттуда. Шикуц шомем, bdelugma erhmwsewV, мерзость запустения, как предполагалось, стало у евреев чем-то вроде terminus technicus для обозначения идолов, поставленных в храме, и связанного с ними идолослужения. В таком смысле выражение употреблено в 1 Мак I:54, 59, где говорится, что «в пятнадцатый день Хаслева (декабря), сто сорок пятого года (168 г. до Р. X.)», сирийцы (Антиох Епифан) «устроили на жертвеннике мерзость запустения (bdelugma erhmwsewV), а «в двадцать пятый день месяца (хаслева)» принесены были жертвы на жертвеннике, который был над алтарем. То же под «мерзостью запустения» мог разуметь и пророк Даниил. Но что именно в точности разумел Спаситель, предсказывая о мерзости запустения в Иерусалиме, трудно сказать. Иероним говорил, что это выражение можно или просто понимать об антихристе, или об изображении кесаря, которое поставил Пилат в храме, или о конной статуе Адриана, которая в самом святом святых стояла до того времени, когда жил Иероним. Некоторые полагали, что под мерзостью запустения здесь разумеются ужасные поступки зилотов во время осады Иерусалима Веспасианом и Титом. Но какие бы ужасы ни производились зилотами, одно несомненно, что они были чужды идолопоклонства. На основании сказанного нужно предполагать, что Спаситель берет хорошо известное библейское изречение только в общем смысле, как оно понималось иудеями, по которому языческая сила принесет опустошение — сделает город и храм пустыней. В этом общем смысле выражается и Иосиф Флавий о запустении, которое предсказано Даниилом и произведено римлянами (Древн. X, 11, 7. DanihloV kai peri twn Rwmaiwn hgemoniaV anegraye, kai thV oti up autwn erhmwqhsetai). — «Читающий да разумеет» — перевод точный. Но здесь затруднительно сказать, слова ли это Христа или евангелиста. Большинство комментаторов думает, что это была «церковная заметка», которая, подобно славословию в VI:13, прокралась в текст. Некоторые утверждают, что это предположение совершенно произвольно, потому что такое же выражение встречается и у Марка. Решение вопроса зависит от того, как понимать слово anagigwskw, в смысле ли замечать, признавать, уразумевать, или в более конкретном — читать. Слово имеет то и другое значение. В первом случае оно сказано было Самим Христом, во втором его нельзя приписать Ему, а евангелистам. Первое вероятнее.

16 (Мк XIII:14; Лк XXI:21). в горы. Ученики Христа запомнили это повеление и спаслись (Евсев. Ц. И. III:5). Бегство в горы было, может быть, обычно у иудеев, когда им угрожала какая-нибудь опасность (ср. 1 Мак

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК