"Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Лаваном, и Асирофом и Дизагавом, в расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни" (Втор.1,1-2).

Богодухновенный писатель старается дать нам самые точные указания места, где были произнесены в "слух народа" слова этой Книги. Израиль еще не перешел Иордана. Они приближались к нему; их стан находился напротив Чермного моря, где почти сорок лет тому назад с такою силою проявилось славное Божие могущество. Вся обстановка описана с удивительными подробностями, какое важное значение Бог придавал всему, что касалось Его народа. Он интересовался всем его движением, всеми его путями. Ни одно из окружавших его обстоятельств не было незначительным в Божиих глазах. Он заботился обо всем. Его око постоянно покоилось на этом обществе, на всей его совокупности и отдельно на каждом из его членов. Он охранял их днем и ночью. Ничто не было слишком ничтожно, чтоб Он не позаботился об этом; для Его могущества ничто не было слишком великим.

Так обстояло дело с Израилем в пустыне, так оно обстоит и теперь с Церковью Божиею, со всей ее совокупностью и с каждым отдельным ее членом. Очи Отца всегда над нами, Его вечные объятия окружают нас днем и ночью. "Он не отвращает очей Своих от праведников" (Иов.36,7). Он считает волосы нашей головы; с бесконечной благостью Он интересуется всем, что нас касается Он взял на Себя все наши нужды, все наши заботы. Он хочет, чтобы мы возложили на Него все наши тревоги в полной уверенности, что Он печется о нас. Он увещевает нас возложить на Него наше бремя, как бы велико или мало оно не было.

Все это чудесно и отрадно для нашего сердца, все это может успокоить нашу душу, что бы с нами не случилось. Но верим ли мы этому? Действительно ли мы верим, что Всемогущий Бог, сотворивший и хранящий всю вселенную, держащий в Своей деснице все ее основы, в бесконечной Своей благости взялся заботиться о нас во все время нашего странствования в сем мире? Верим ли мы на самом деле, что "Владыка неба и земли" (Быт.14,19). - наш Отец, и что ему благоугодно с начала до конца исполнять все наши нужды? Сообразуется ли вся наша нравственная сущность со словами Апостола: "Тот, К'оторый Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?" (Римл. 8,32). Увы! приходится опасаться, что мы еще далеко не уразумели всей силы этих великих, но простых истин. Мы о них говорим, мы их обсуждаем, мы исповедуем их, утверждаем их справедливость, и при всем этом повседневной жизнью нашей, различными нашими действиями и мыслями мы доказываем, как мало мы их усваиваем. Если бы мы были убеждены, что Бог восполняет все наши нужды, если б "все источники наши были в Нем" (Пс.86,7), если бы Он был истинным покровом для наших глаз и сердец, моли бы мы искать земные источники, столь быстро иссякающие и обольщающие наши сердца? Конечно, нет. Часто мы воображаем, что живем верою, на самом же деле мы опираемся на какую-либо человеческую помощь, которая рано или поздно отнимается от нас. Не так ли это, читатель? Не склонны ли мы постоянно оставлять "источник воды живой, чтобы высекать себе водоемы разбитые", которые не могут держать воды? И, однако, нам кажется, что мы живем верою. Мы утверждаем, что уповаем во всех наших нуждах на Одного Бога, каковы бы ни были эти нужды; в сущности же мы останавливаемся у того или другого земного источника и ищем в нем поддержки и помощи. Удивительно ли, что в этих условиях мы встречаем разочарования? Может ли это быть иначе? Наш Бог не хочет, чтобы мы рассчитывали на кого-либо другого или на что-либо другое, кроме Него Самого. Во многих местах Своего Слова Он высказал Свои мысли по поводу настоящего смысла и неизбежного результата упования на человеческую помощь. Возьмем хотя бы знаменательное изречение из книги пророка Иеремии: "Проклят человек, который надеется на человека, и плоть делает свою опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Он будет, как вереск в пустыне, и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой". Затем заметьте противоположность: "Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование - Господь. Ибо он будет, как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится, и не перестает приносить плод" (Иер.17,5-6).

Здесь речь пророка дышит Божественной определенностью, красноречиво изображая обе стороны этого важного вопроса. Упование на человека влечет за собою несомненное проклятие; оно ведет к бесплодию и запустению. По Своей неизменной верности Бог иссушит все земные источники, разрушит все человеческие опоры, дабы мы не поняли безумие тех, которые отвращаются от Него. Как ярки образы, употребленные в вышеприведенном изречении! "Вереск в пустыне", - "знойные места в степи", - "земля бесплодная, необитаемая" - вот прообразы, употребляемые Святым Духом для обозначения зависимости от человека, для осуждения упования на плоть.

С другой стороны, какою несравненною красотою, какою свежестью исполнены прообразы, олицетворяющие все благословения, сопровождающие искреннее и полное упование на Бога: "Дерево, посаженное при водах", - "дерево, пускающие корни свои у потока", - вечно "зеленый лист", - непрестанно приносимый деревом плод. Таков человек, доверяющий Господу, упование которого - Господь. Он утоляет свою жажду у источников, вечно изливающихся из Божиего сердца. Может настать "зной", но он не почувствует его. Может случиться "засуха", но он ее не боится. Тысячи ручьев, несущих воду в поток, могут иссякнуть; он не замечает и этого, потому что он от них не зависит. Он живет у бьющего ключом источника. Он никогда ни в чем не будет нуждаться. Он живет верою.

И ввиду того, что мы теперь заговорили об этом вопросе, постараемся полностью уяснить, что значит жить верою; спросим самих себя: "так ли мы живем?" О жизни по вере часто судят совершенно превратно. Думают, что это значит доверить Богу только вопрос о своем пропитании и своей одежде. Приводят в пример людей, не имеющих ни состояния, ни определенного дохода, говоря, что они "живут верою", как будто бы славная и чудная жизнь по вере не имеет кругозора более обширного, как будто бы она не идет далее обладания временными благами и удовлетворения наших чисто земных нужд.

Мы не находим достаточно сильных выражений, чтобы высказать наше возмущение при виде столь недостойного понимания жизни по вере. Оно ограничивает сферу ее действий, принижает ее значение, с чем никак не может примириться тот, кто хотя бы отчасти познал святую и драгоценную тайну такой жизни. Можем ли мы допустить, что христианин, имеющий определенный денежный доход, лишается ввиду этого преимущества жить по вере? Эта благословенная жизнь идет ли дальше нашей пищи и нашей одежды, ограничивается ли она, одним словом, лишь нашим упованием на Бога в вопросе о восполнении наших земных нужд? Не дает ли она нам понятия о Боге, более возвышенного, чем мысль: Он не даст нам умереть с голоду и не оставит нас без одежды?

Удалимся как можно подальше от подобной мысли! Жизнь веры не должна пониматься таким образом. Это значило бы несказанно умалять ее значение и причинять большой вред тем, которые призваны жить этой жизнью. Какой, спрашиваем мы, смысл заключается в известных нам словах: "Праведный своею верою жив будет?" В первый раз мы встречаемся с ними в Аввак. 2,4. Затем Апостол приводит их в Римл. 2,17, где он с таким совершенством объясняет нам истинное и незыблемое основание христианства. Приводит он эти слова и в Гал.3,11, где пламенно старается возвратить уклонившиеся от истинного пути Церкви к непоколебимому основанию, безрассудно отвергнутому ими. Наконец, в четвертый раз слова эти встречаются в Евр.10,38, где Апостол предупреждает своих братьев, как опасно оставлять упование на Бога и уклоняться от Его пути.

Все это свидетельствует о громадном значении и важности применения к жизни слов: "Праведный верою жив будет". Но к кому они относятся? Только ли к тем служителям Божиим, которые не имеют определенного дохода? Мы далеки от этой мысли. Эти слова применимы ко всякому чаду Божию. Они составляют блаженное преимущество всех, которым принадлежит название "праведных". Ограничивать это преимущество значило бы впадать в большое заблуждение. Это заблуждение оказывает на нас самое пагубное нравственное влияние. Это значило бы придавать первенствующее значение той стороне жизни, которой следовало бы находиться на втором плане, если здесь вообще уместно сравнение. В сущности, его не должно было бы существовать. Жизнь веры представляет собой одно целое. Вера есть великий принцип Божественной жизни, с начала до конца. Мы оправданы верою и верою живем; верою мы стоим и ходим. Все течение христианской жизни, ее начало и конец - все совершается верою.

Поэтому большое заблуждение - признавать зависимость некоторых людей от Бога только в отношении их земных нужд и говорить, что они живут верою, как будто бы одни они делают это. Часто их ставят даже в пример Церкви Божией, указывая на них, как на какое-то чудо, вследствие чего остальные христиане начинают думать, что для них недостижимо преимущество жить по вере; таким путем они получают неверное представление об истинном характере и о сфере жизни по вере, отчего страдает и их личная жизнь. Очень важно, чтобы читатель усвоил верный в этом отношении взгляд, считая, что, каково бы ни было его общественное положение, ему дано чудное преимущество жить жизнью веры в истинном смысле этого слова. Он может более или менее применить к себе слова Апостола, говоря: "Что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал.2,20). Да не даст он никому лишить себя этого драгоценного и святого преимущества, принадлежащего всем членам верующей Божией семьи. Увы! слишком часто наша вера слаба, тогда как ей следует быть сильной, твердой, стойкой. Наш Бог любит твердую веру. Если мы будем изучать Евангелие, то увидим, что ничто так не радовало сердце Христа, как твердая и открытая вера принимавшая Его и безгранично рассчитывавшая на Него. Взгляните, например, на женщину-сирофиникианку в Марк. 7 и на сотника в Лук.7.

Правда, Он шел на встречу слабой вере - вере до крайности немощной. Он мог ответить и на боязливый возглас: "Если хочешь", - исполненным милосердия словом: "Хочу"; мог на скорбный возглас: "Если что можешь", ответить словами: "Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему". Самый робкий взгляд, самое легкое прикосновение не ускользали от Него и принимались Им с любовию: но сердце Спасителя ликовало, и Его душа торжествовала, когда Он мог сказать: "О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему" (Матф. 15,28). И еще: "И в Израиле не нашел Я такой веры" (Матф. 8,10).

Будем помнить это. Мы можем быть уверены, что еще и сегодня порядок вещей остается таким же, каким он был, когда наш возлюбленный Господь был на земле. Он любит, чтобы души доверялись Ему во всех случаях и во всех обстоятельствах жизни. Мы никогда не можем зайти слишком далеко в наших расчетах на любовь Его сердца и могущество Его руки. Для Него не существует как ничего слишком малого, так и ничего слишком великого. Ему дана всякая власть на небе и на земле. Он есть Глава Церкви. Он держит вселенную и все, что заключается в ней, словом Своего могущества. Философы говорят о силах и законах природы. Христианин с радостью размышляет о Христе, о силе его десницы, о Его Слове, о Его всеведении и всемогуществе. Им было сотворено все, и только Им все существует.

А что сказать о Его любви к нам? Какой покой, какое утешение, какая радость - знать и помнить, что всемогущий Творец и Промыслитель - верный Друг уповающих душ: что Он возлюбил нас вечною любовию; что Его очи всегда обращены на нас, что Его сердце всегда открыто для нас; что Он взялся восполнять все наши нужды - физические, умственные и духовные. Во Христе мы находим источник восполнения всех наших потребностей. Он есть сокровище, дарованное нам Господом.

Зачем же искать удовлетворения вне Его? Почему прямо или косвенно мы делаем наши нужды известным жалким существам, подобным нам, вместо того, чтобы идти с ними прямо к Господу Иисусу? Нуждаемся ли мы в сочувствии? Кто может сочувствовать нам более нашего милосердного Первосвященника, проникнутого сознанием наших немощей? Нуждаемся ли мы в чьей-либо помощи? Кто может помочь нам, как не наш могущественный Друг, обладающий неисчислимыми богатствами? Нуждаемся ли мы в советах и в указаниях? Кто может дать их нам, как не благословенный Сын Божий, Который есть Премудрость Самого Бога и Который соделался для нас Премудростью Божиею? Не будем же огорчать Его горящего любовью сердца, не будем бесславить Его славного имени, отвращаясь от Него. Будем ревностно бороться с так присущею нам склонностью жить земными надеждами, уповать на плоть, ожидать человеческой помощи. Если мы будем пребывать у самого Источника, потоки, окружающие нас, никогда не иссякнут. Будем стремиться, одним словом, жить верою и этим прославлять Бога в нашей жизни. Вернувшись теперь к нашей главе, прежде всего обратим внимание читателя на 2-ой стих. Здесь нам дается достойное глубокого размышления пояснение. "В расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни". Одиннадцать дней! А между тем это путешествие заняло у них сорок лет! Как это могло случиться? Нам не приходится далеко идти за ответом. Не то же ли случается и с нами? Как медленно мы подвигаемся вперед! Сколько отступлений, сколько отклонений от истинного пути! Сколько раз нам приходится возвращаться назад и начинать путь снова! Мы продвигаемся вперед медленно, потому что медленно научаемся ходить стезями Божиими. Мы удивляемся, что Израиль употребил сорок лет на путешествие, для совершения которого достаточно было бы одиннадцать дней; мы имеем гораздо более оснований удивляться самим себе. Подобно Израилю, мы запаздываем по причине нашего неверия, по причине медлительности нашего сердца; но мы заслуживаем гораздо меньше извинения, потому что наши преимущества несравненно возвышеннее преимущества, которыми пользовался Израиль.

Слова Апостола, несомненно, применимы ко многим из нас: "Ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам Слова Божия; и для вас нужно молоко, а не твердая пища" (Евр.5,12). Бог на - Учитель верный и мудрый, и в то же время - Учитель милостивый и долготерпеливый. Он не позволяет нам поверхностно выучивать уроки. Иногда нам кажется, что мы усвоили один из них, и мы пробуем перейти к изучению следующего урока, но наш мудрый Учитель лучше нас видит наши успехи: Он велит, что мы нуждаемся в более глубоких познаниях. Он не хочет, чтоб мы ограничивались теорией или довольствовались поверхностной наукой. Целые годы, может быть, он продержит нас за изучением самых элементарных понятий, пока мы не сделаемся способными идти вперед.

Если это унизительно для нас и доказывает нашу неспособность быстро усваивать преподаваемые нам духовные уроки, это же являет нам и неизмеримую благость Господа, прилагающего столько труда для объяснения нам Своих истин. [Путешествие Израиля от Хорива до Кадес-Варни представляет историю многих ищущих мира душ. Многие возлюбленные Господом души из года в год живут среди сомнений и страхов, не зная свободы, которую Христос даровал Своему народу. Грустно видеть, как много есть душ, томящихся под игом подзаконности, лжеучений и т.д. В наши дни редко можно встретить душу, твердо укоренившуюся в мире, даруемом Евангелием. Существует взгляд, что пребывание в постоянном сомнении доказывает смирение. Доверие к Богу считают гордостью. Одним словом, перепутаны все понятия; Евангелие остается непонятным; души пребывают под законом, а не под благодатью; их держат вдали от Бога вместо того, чтоб приближать их к Нему. Современная религия есть жалкое смешение Христа и нашего собственного "я", закона и благодати, веры и дел, и души повержены в полное смятение. Конечно, подобный порядок вещей требует самого большого внимания со стороны всех тех, которые занимают ответственное место учителя и проповедников Церкви. Близок день, когда им придется, каждому за себя, отдать отчет в их служении Богу.]

"Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них" (ст. 3). В этих немногих словах заключается целая сокровищница поучений для каждого служителя Божия, для всех, призванных толковать Слово Божие. Моисей передавал народу только то, что он Сам получил от Бога, - ни более и ни менее полученного им самим. Он приводил народ в непосредственное соприкосновение с живым Словом Господа. Вот великий принцип служения Богу во всякое время. Только Слово Божие пребудет вовек, потому что Божие могущество и Божественная власть сказываются в нем.

Все возвещающие Слово Божие должны были бы ревностно стараться передавать своим слушателям истину во всей ее чистоте во всей ее простоте; давать им его таким, каким они сами получают его от Бога, давать им возможность слышать подлинную речь Священного Писания. Только при этих условиях проповедуемое ими слово действительно достигнет сердца слушателей и подействует на совесть их. Это создаст связь между душою и Богом посредством Его Слова, даст душе уверенность и твердость, которых не в силах дать им никакое человеческое учение.

Послушайте, что говорит относительно этого важного вопроса возлюбленный служитель божий, Апостол Павел: "И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости. Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не в мудрости человеческой, но на силе Божией" (1Кор.2,1-5).

Этот искренний и верный служитель Божий стремился привести души своих слушателей в непосредственное и личное соприкосновение с Самим Богом. Он не старался привязать их к собственной личности. "Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служителя, чрез которых вы уверовали? (1Кор.3,5). Цель всякого лжеучения заключается в приобретении приверженцев. Этим путем прославляется служение; Бог отстраняется; и душа лишается божественного основания, которым она держится.

Посмотрим, что еще говорит Апостол относительно этого важного вопроса: "Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял", - не больше и не меньше этого и ничто-либо другое, - "то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию" (1Кор.15,1-4).

Эти исполненные несказанной духовной красоты слова достойны серьезного внимания всех тех, которые хотят быть истинными и полезными служителями Христа. Апостол Павел заботился о том, чтобы Божественный поток из самого своего источника, из сердца Божия, изливался прямо в души коринфян. Он сознавал, что только это имело для них цену. Если бы он стремился расположить их к себе, этим он обесславил бы своего Учителя, причинил бы им большой вред и сам неминуемо потерпел бы урон в день Христов.

Но Апостол Павел был далек от мысли искать приверженцев. Заметьте, что он говорит дорогим его сердцу фессалоникийцам: "Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, (каково оно есть по истине), которое и действует в вас, верующих" (1 Фесс. 2,13).

Этот вопрос требует особенно серьезного внимания со стороны Церкви. Если бы все служители Церкви следовали примеру Моисея и Апостола Павла, дела Церкви обстояли бы совершенно иначе. Но увы! с Церковью случилось то же, что было с Израилем в древние времена: она отступила от авторитета Слова Божия. Куда ни посмотришь, всюду совершаются и одобряются факты, не основанные на Священном Писании. Вещи, полностью идущие вразрез с Духом Христовым не только принимаются, но и находят себе защитников и ревностных приверженцев, отстаивающих их до последней крайности. Если решаешься задать вопрос, на основании какого Божественного указания делается то или иное, нам отвечают, что Христос не дал нам указаний касательно дел Церкви, что Он предоставил нам поступать по совести, действовать согласно требованиям нашего разума или наших религиозных чувств; что нелепо было бы искать слов: "Так говорит Господь" касательно всех подробностей, относящихся к нашим религиозным постановлениям; что нам предоставлен широкий простор для соблюдения наших национальных обычаев и проведения в жизнь наших разнообразных взглядов и мнений. Высказывают мнение, что христиане имеют право объединяться в небольшие группы, создавать управляющие ими правила и держаться своих взглядов на жизнь.

Так ли это в действительности? - спросит тебя истинное чадо Божие. Возможно ли, чтоб в столь важных вопросах Господь оставил Свою Церковь без всяких указаний? Возможно ли, что в этом отношении Церковь поставлена в гораздо менее благоприятное положение, чем народ израильский? При изучении Книг "Исход", "Левит" и "Числа" мы видели, как много труда прилагал Иегова к тому, чтобы дать Своему народу самые подробные указания относительно их общественного богослужения и их частной жизни. Все, что касалось ковчега завета, храма, священства, обрядов, праздников и жертв, периодически повторяющихся празднеств, годов, месяцев, дней, даже часов дня - все было предписано и распределено с Божественной точностью. Ничего не оставлялось на усмотрение суждений человека, его мудрости, его разума; его совести не приходилось ничего решать в этом отношении. Если бы дело было поставлено иначе, никогда пред нашими духовными очами не предстал бы чудный ряд глубоких прообразов, изображенный вдохновенным пером Моисея. Будь Израиль свободен в своих действиях, как Церковь считают свободной действовать по своему усмотрению, сколько это произвело бы, несомненно, смятения, споров, и новых партий!

Ничего подобного в Израиле не было. Слово Божие само разрешало все. "Как повелел Господь Моисею" Эта многозначащая фраза указывала на все, что было предписано, и на то, что было запрещено Израилю Богом. Все их национальные обычаи, все их домашние привычки, вся их общественная и частная жизнь - все зависело от приказания; "Так говорит Господь". Ни один член Божия общества не имел основания сказать: "Я этого не вижу" или "я не могу понять или одобрить этого". Такая речь была бы признана плодом своеволия. Это все равно, что человек сказал бы" "Я не могу согласиться с Иеговой". Бог дал на все случаи жизни указания на столько ясные и простые, что не оставалось места для человеческих споров. В Моисеевом домостроительстве не было места каким бы то ни было человеческим мнениям и суждениям. Человек ничего не мог прибавить к длинному ряду Божественных теней и прообразов, изложенных в столь простой и общепонятной форме, что Израилю следовало повиноваться, - не рассуждать, не спорить, не приводить те или другие доводы, а - повиноваться.

Увы! мы знаем, что израильтяне отвергли Господа. Они начали исполнять свою волю; они пошли по избранному ими самими пути; "каждый делал то, что ему казалось справедливым". Они отступили от Слова Божия, чтобы идти вслед за своим воображением, следовать советам своих злых сердец; таким образом, они навлекли на себя со стороны Бога гнев и негодование, которые тяготеют над ними и до сего дня.

Но все это не имеет никакого отношения к теперь интересующему нас вопросу Израилю были даны Божий указания; эти указания отличались Божественною полнотою и могли руководить ими во всех случаях жизни. Человеческим заповедям и учениям не оставалось места. Слово Господне предусматривало любое обстоятельство, отвечало на все требования; Это Слово было так ясно, что не нуждалось ни в каком человеческом пояснении.

Неужели же Божией Церкви дано меньше, чем древнему Израилю, в отношении указаний и повелений Божиих? Неужели христианам поручено самим избирать и устанавливать все, имеющее отношение к поклонению и служению Богу? Останется ли там место для человеческого произвола? Довольно ли всеобъемлюще слово Божие, или же оно не имеет в себе Божественной полноты? Упустило ли оно что-либо из виду? Прислушаемся к свидетельству Апостола: "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2Тим.3,16-17).

Вот что убедительно. Священное Писание заключает в себе все, чтобы сделать Божия человека совершенным, все, что делает его способным на всякое "доброе дело". Но если это верно по отношению к отдельному человеку Божию, это верно и по отношению ко всей Церкви. Писание идет навстречу и тому и другому: оно удовлетворяет всех. Благодарение Богу, что это так. Как счастливы мы, имея в руках написанное для нас руководство! Что бы мы делали без него? Что сталось бы с нами? К кому обратились бы мы за указаниями? Если бы мы были предоставлены самим себе в вопросе избрания тех или других указаний и постановлений, какое неустройство повлекло бы это за собой! Сколько обнаружилось бы разноречивых мнений!

Нам, быть может, возразят на это, что, хотя мы обладаем Священными Писаниями, мы, тем не менее, окружены сектами, разногласиями, всякого рода вероучениями и бесчисленным множеством богословских школ. Откуда все это? Причину этого следует искать единственно в нашем нежелании подчиниться нравственному авторитету Священных Писаний. Вот в чем заключается тайна зла, истинная причина происхождения всех сект, всех разделений, несущих позор и бесславие Божией Церкви.

Напрасно скажут некоторые, что подобный порядок вещей неизбежен, являясь естественным последствием свободного изучения Божиих истин и свободы личного суждения, столь поощряемых и превозносимых протестантизмом. Мы ни на одну минуту не допускаем мысли, что подобное оправдание устоит пред Христовым судилищем. Мы думаем, что, напротив, эта свобода мысли, эта столь превозносимая независимость суждений стоят в полном противоречии с безусловным и благоговейным подчинением, к которому мы призваны по отношению к нашему благословенному Господу и Учителю. Какое право имеет слуга руководствоваться своим личным суждением, если его хозяин вполне ясно выразил ему свою волю? Его долг предписывает ему не рассуждать, не вопрошать, а только беспрекословно подчиняться. Он, конечно же, не выполняет того долга, если высказывает собственные независимые взгляды.

Все это признается верным, когда дело идет о земном; но когда вопрос заходит о Божиих интересах, люди считают себя вправе руководствоваться своими личными соображениями. Это пагубное заблуждение. Бог даровал нам Свое Слово и это Слово так ясно, что нельзя не понять его, поэтому если бы мы решились им руководствоваться, если бы мы все склонились в духе безусловного повиновения пред его Божественным авторитетом, не было бы места ни противоречивым мнениям, ни различным сектам. Невозможно допустить, чтобы Священное Писание могло проповедовать противоречащие одно другому учения. Оно не может одному проповедовать учение английской Церкви, другому - учение Церкви пресвитерианской или методистской. Оно никак не может давать противоположные по своей сути основы различным направлениям мысли. Винить Слово Божие в прискорбных разделениях, разрывающих Церковь, значит наносить оскорбление Божественной Книге; одна эта мысль приводит в содрогание преданную Богу душу. Писание не может противоречить самому себе; поэтому все равно, черпают исключительно в нем поучение два человека, или же десять человек: все они должны иметь одни и те же мысли.

Посмотрите, что говорит Апостол Коринфской Церкви, а вместе с тем и нам: "Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа", - заметьте силу этого увещания Апостола, - чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях" (1Кор.1,10).

Каким путем следовало достичь этого чудного состояния духа? Следовало бы каждому начать высказывать свои личные взгляды? Увы! именно это-то и произвело все разделение и распри в Коринфской Церкви, вызвав строгое порицание Святого Духа. Бедные коринфяне думали, что они имели право мыслить, судить и избирать по своему личному усмотрению: и к чему же это привело? "Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: "Я Павлов"; "я Аполлосов"; "я Кифин"; "а я Христов". Разве разделился Христос?" (1Кор.1,11-12).

Здесь мы видим пред собою личное суждение и неизбежные грустные плоды, которые оно приносит. Всякий человек вправе иметь собственное суждение, и никто не имеет права навязывать свои мнения другим. Что же нам следует делать? Нам нужно отречься от наших личных мыслей и с благоговением признать над собою высшую и безусловную власть Священного Писания. Иначе как мог бы Апостол умолять коринфян "говорить одно", "быть соединенными в одном духе и в одних мыслях?" Кто должен был предписать им, что именно "всем" им следовало "говорить?" В чем "дух" и в чьих "мыслях" следовало им быть "соединенными?" Существовал ли в Церкви Божией такой ее член, который, какою бы духовностью он ни обладал, имел малейшее право предписывать своим братьям, что им следовало говорить, думать, во что верить? Конечно, нет. Существовал только один безусловный авторитет, - безусловный потому, что он был Божественный; ему должны были, или, лучше сказать, ему имели преимущество подчиняться все. Человеческие мнения, совесть, разум, человеческое суждение - все это не имеет никакой цены в вопросе авторитетности. Слово Божие есть единственный авторитет, и если мы все подчиняемся ему, мы все будем "говорить одно"; не будет между нами разделений, и все мы будем "соединены в одном духе и в одних мыслях".

Чудное состояние! Но оно, увы, в данное время не присуще Церкви Божией; из этого видно, что мы, очевидно, все не руководствуемся одним и тем же высшим авторитетом, безусловным и непогрешимым, - голосом Священного Писания, благословенным голосом, в котором никогда не слышится разногласий, который всегда исполнен Божественной гармонии для освященного уха.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК