"Когда ты прийдешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, то возьми начатков всех плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь, Бог твой, изберет, чтобы пребывало там имя Его", - не на то место, которое они сами для себя избрали, или которое кто-нибудь другой избирал для них, - "И прийди к священнику, который будет в те дни, и скажи ему: что я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам. Священник возьмет корзину из руки твоей, и поставит ее пред жертвенником Господа, Бога твоего" (ст. 1-4).

Глава, к изучению которой мы приступаем, заключает в себе трогательное постановление принесения Богу-Иегове корзины с начатками всех плодов. Она является для нас выражением глубоко интересного принципа, а в то же время и необыкновенно важной истины. Только тогда, когда десница Иеговы ввела Его народ в Обетованную землю, только тогда Израиль мог принести Господу в дар плоды этой земли. Необходимо было уже находиться в Ханаане для того, чтобы возносить плоды Ханаана на жертвенник Господень. Приносивший плоды мог сказать: "Сегодня исповедую пред Господом, Богом моим, что я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам".

"Я вошел". Вот исходная точка. Он говорит не: "Я войду", "я надеюсь" или "желаю войти": нет, но: "я вошел". Гак должно быть и всегда. Мы должны приносить Богу жертву благодарения за свое спасение. Мы можем иметь сильное желание обрести спасение, можем ревностно стараться достигнуть этой цели, но усилия, прилагаемые к нашему спасению, и плоды уже обретенного и сознаваемого спасения - две совершенно разные вещи. Израильтянин приносил корзины с начатками плодов не для того, чтобы войти в землю, но потому что он там уже фактически находился. "Сегодня исповедую, что я вошел". Здесь не слышится никакой неуверенности, никакого вопроса, никакого сомнения; не слышится ни тени надежды на еще не полученное спасение: я фактически нахожусь в земле, - и вот ее плоды.

"Ты же отвечай и скажи пред Господом, Богом твоим: Отец мой был странствующий Армеянин, и пошел в Египет и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный. Но Египтяне худо поступали с ними, и притеснили нас, и налагали на нас тяжкие работы; и возопили мы к Господу, Богу отцов наших, и услышал Господь вопль наш, и увидел бедствие наше, труды наши и угнетение наше. И вывел нас Господь из Египта рукою сильною и мышцею просторною, великим ужасом, знамениями и чудесами, и привел нас на место сие, и дал нам землю сию, землю, в которой течет молоко и мед. Итак, вот, я принес начатки плодов от земли, которую Ты, Господи, дал мне. И поставь это пред Господом, Богом твоим, и поклонись пред Господом, Богом твоим. И веселись о всех благах, которые Господь, Бог твой, дал тебе и дому твоему, ты и Левит, и пришелец, который будет у тебя" (ст. 5-11).

Здесь мы имеем пред собою чудный прообраз: "Странствующий Арамеянин". Таково было происхождение Израиля. Плоти нечем было хвалиться; и в каком положении их нашла благость Божия? Они оказались в порабощении у египтян, они стенали среди печей для обжигания кирпичей, были понуждаемы работать под страхом бича надзирателей фараоновых. Но тогда "возопили мы к Господу". В этом было их истинное спасение. Они могли только возопить к Нему; но и этого было вполне достаточно. Этот беспомощный крик достиг престола Божия, проник в сердце Божие и заставил Господа явиться среди печей египетских. Прислушайтесь к словам благодати, с которыми Господь обратился к Моисею: "Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его, и иду избавить его от руки Египтян, и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед... И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне" (Исх.3,7-9).

Таким образом, Иегова немедленно ответил на крик отчаяния народа Своего: "Иду избавить его". Да, благодарение Ему, по дивной, невыразимой милости Своей, Он пришел избавить народ Свой, и никакая сила человеческая или бесовская, никакие силы земли или ада не могли хотя бы на минуту задержать наступление усмотренного Богом избавления. Поэтому в нашей главе нам представлены последствия оказанной Богом Израилю милости, и эта милость выразилась в принесении Богу корзины с начатками плодов и в словах: "Я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам... Итак, вот, я принес начатки плодов от земли, которую Ты, Господи, дал мне". По великой любви и по непреложной верности Своей Господь совершил все. Нельзя было ни йоты добавить к совершенному Им делу. "Я вошел". И "Я принес начатки плодов". Каких плодов? Плодов земли египетской? Нет, плодов "земли, которую Ты, Господи, дал мне". Уста приносившего начатки плодов возвещали совершенство дела Иеговы; его корзина содержала в себе плоды земли Господней; ничего не было проще и естественнее этого. Не было повода ни для какого сомнения, ни для какого вопрошания.

Израильтянину только следовало рассказать, что для него сотворил Господь, и показать плод, полученный им в земле Ханаанской. Все с начала до конца исходило от Иеговы. Он вывел их из земли Египетской. Он же ввел их в землю Хананскую; Он же наполнил их корзины сочными плодами Своей земли и их сердца - хвалою Ему.

Мы теперь обращаемся с вопросом к тебе, дорогой читатель; мы спрашиваем тебя, показывал ли израильтянин всем этим свою гордость? Имел ли он право, оставаясь в смирении, сказать: "Я вошел?" Не следовало ли ему лучше лишь выразить слабую надежду когда-либо войти в Обетованную землю? Если бы он выразил сомнение, если бы он колебался относительно своего положения и своего удела, было ли бы это приятнее для Господа? Что ты на это ответишь? Ты ответишь, быть может, что этот случай неприменим к нашей жизни. Но от чего же нет? Если израильтянин мог сказать: "Я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам", почему же верующая душа в настоящее время не может сказать: "Я пришел к Иисусу?" Правда, в первом их этих случаев слова основывались на свершившемся факте, во втором же случае - на вере. Но не одинаково ли истинно то и другое? Не говорит ли Апостол в послании к Евреям: "Вы приступили в горе Сиону?" И еще: "Приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом". Если мы сомневаемся в том, действительно ли мы "приняли царство", тогда невозможно "служить благоугодно" Господу. Только тогда, когда мы проникнуты мирным сознанием того положения и того удела, которые дарованы нам во Христе, только тогда наша хвала может вознестись к небесному престолу, только тогда мы можем благоугодно служить Господу на нашем духовном поприще. Потому что в чем именно заключается наше истинное служение? В том, чтобы возвещать в присутствии Божием, Кто такой Господь и что Он для нас сделал. Наше сердце должно быть занято мыслию о Боге, должно наслаждаться Его присутствием и славить Его за все Его чудные намерения. Если же мы не знаем Бога, если мы не верим в совершенное Им дело, как мы можем возносить Ему хвалу? "Приходящий к Богу должен веровать, что Он есть, и имущим Его воздает" (Евр.11,6). Знать же Бога - значит иметь жизнь вечную. Я не могу поклоняться Богу, если я Его не знаю, и я не могу Его знать и не иметь жизни вечной. Афиняне воздвигли жертвенник "неведомому Богу"; Апостол Павел говорит им, что они Его чтили, сами Его не зная, и в то же время возвещает им Бога истинного, явленного в лице и в искупительном подвиге Человека Христа Иисуса.

Необходимо ясно усвоить эту истину. Надо узнать Бога раньше, чем поклоняться Ему. Можно, правда, "искать Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли Его"; но не одно и то же искать Того, Которого я еще не нашел, и чтить Того, Кого я уже нашел и люблю. Бог открылся, благодарение Ему. Он дал нам свет познания Своей славы в лице Иисуса Христа. Он подошел к нам в лице драгоценного нашего Спасителя, так что мы можем познать Его, любить Его, доверяться Ему, обретать в нем радость и прибегать к Нему в нашей немощи и во всех наших нуждах. Нам не приходится более искать Его наугад, блуждая во мраке природных сил или в тумане ложной религии; наш Бог явил Себя нам в столь очевидном откровении, что никто не может впасть в этом отношении в заблуждение. Христианин может сказать: "Я знаю, что я уверовал". Вот основание истинного благопочитания. Для того, чтобы поклонение Богу было не только наружным, оно должно истекать исключительно из познания Его. Но мы не собираемся писать длинные рассуждения по поводу истинного благопочитания; мы только постараемся дать нашим читателям ясное понятие о значении чудного постановления о принесении Богу начатков плодов. Мы указали, что поклонение Богу составляло первое стремление израильтянина, вступившего во владение землей; так же и мы должны знать наше положение и наши преимущества во Христе прежде, чем поклоняться Отцу "в духе и истине".

Находим мы и еще один не маловажный факт в нашей главе, - наличность деятельной благотворительности.

"Когда ты отделишь все десятины произведений земли твоей в третий год, год десятин, и отдашь Левиту, пришельцу, сироте и вдове, чтобы они ели в жилищах твоих и насыщались, тогда скажи пред Господом, Богом твоим: я отобрал от дома моего святыню, и отдал ее Левиту, пришельцу, сироте и вдове, по всем повелениям Твоим, которые Ты заповедал мне; я не преступил заповедей Твоих, и не забыл" (ст. 12).

Эти постановления дышат необыкновенным нравственным совершенством. Они подобны постановлениям, находимым нами в Евр.13: "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его" (ст. 15). Вот каково должно быть наше благоговейное поклонение Богу. "Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковы жертвы угодны Богу" (ст. 16).

Здесь идет речь о деятельной благотворительности. Соединяя две эти вещи вместе, мы получаем как бы высшее наслоение в характере христианина, - его способность славить Бога и его способность делать добро людям. Чудные свойства! Да поможет нам Господь являть их с большею верностью! Одно достоверно: это две неразделимые вещи. Укажите нам человека, сердце которого исполнено хвалы Богу, и мы убедимся, что сердце этого человека исполнено также и участия ко всякого рода нуждам человеческим. Возможно, что ему не дано владеть сокровищами мира сего. Ему, быть может, придется присоединиться к словам Апостола, который не стыдился говорить: "Серебра и золота нет у меня" (Деян.3,6); но в его глазах будет блистать слеза участия: у него найдется благородный взгляд, слово утешения, и все это принесет сердцу более отрады, чем открытый кошелек и звон золотых и серебряных монет. Наш благословенный Господь и Учитель, наш великий пример, "переходил с места на место, делая добро": но мы нигде не читаем, что Он давал кому-либо деньги: напротив, мы имеем полное основание думать, что у Него не было ни гроша. Когда Он пожелал дать ответ иродианам по поводу платимой кесарю дани, Он был вынужден попросить принести Ему образец монеты; когда же Его попросили уплатить дань, Он послал Апостола Петра достать деньги из моря. Он никогда не имел при Себе денег, и, конечно, деньги не входили в число даров, которыми Он наделял Своих служителей. Он, однако, "переходил с места на место, творя добро", и мы должны по мере сил делать то же самое: это одновременно и наш долг, и наше великое преимущество. Заметьте, каков Божественный порядок служения Богу, отмеченный в Евр.13 и прообраз которого мы находим во Втор.26. Славословие, приносимое Господу, должно, конечно, занимать первое, высшее место: никогда не будем забывать этого. В мнимой нашей мудрости, или по сентиментальности нашей, мы могли бы представить себе, что благотворительность, благоугодные дела, филантропия должны бы стоять на первом плане. Но на самом деле это не так. "Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня" (Пс.49,23). Бог живет среди славословий Своего народа. Он любит окружать Себя сердцами, до избытка наполненными сознанием Его благости, Его величия и Его славы. Поэтому мы "непрестанно" должны приносить Богу "жертву хвалы". Так говорит и Псалмопевец: "Благословлю Господа во всякое время: хвала Ему непрестанно в устах Моих (Пс.33,2). Не только от времени до времени мы должны хвалить Его, не только, когда у нас все обстоит благополучно, но, "во всякое время" - "непрестанно". Поток наших хвалений должен течь непрерывно, так, чтобы не было места ни жалобам, ни ропоту, ни неудовольствию, ни скорби, ни огорчению. Хвала и прославление Бога должны быть непрестанным нашим занятием. Мы должны пребывать в постоянном благоговении пред Господом. Всякое наше дыхание должно быть хвалою Ему. Так это однажды и будет. Вознесение Богу хвалы будет блаженным и святым нашим служением во всей вечности. Когда нам уже нельзя будет делиться с бедными нашим имуществом, когда не придется более оказывать кому-либо участия, когда мы простимся с этою долью скорбей, страданий, смерти и огорчений, тогда мы будем возносить вечную хвалу нашему Богу; ничто не помешает нам непрестанно хвалить Его там, в небесах, в святилище Божием, в присутствии Его Самого. Не забывайте также благотворения и общительности. "Апостол особенно увещевает об этом. Он не говорит: "Не забывайте непрестанно приносить Богу жертву хвалы". Нет; Но, опасаясь, чтобы, всецело наслаждаясь нашим положением и нашим уделом во Христе, мы не проходили мимо нужды, бедствий, страданий и испытаний нашего ближнего, он прибавляет к этому повелению важное и спасительное увещание благотворить неимущим и уделять бедному из нашего имущества. Духовно настроенный израильтянин не только должен был радоваться всем дарованным ему от Господа благам; он должен был помнить о левите и о пришельце, о сироте и о вдове; он должен был, одним словом, думать о тех, которые лишены были земного удела и полностью посвятили себя делу Божию, или же о тех, которые лишены своего собственного очага, родственной поддержки и постоянного жилища на земле. Так должно быть и всегда: поток преизобильной благодати Божией, истекающий из недр Божиих, наполняет наши сердца и переливается через край, освежая и оживляя всю сферу нашей деятельности. Если бы мы всегда жили сознанием полноты Божией, всякий наш поступок, всякое наше движение, всякое наше слово, самый взгляд наш приносили бы радость окружающим нас. Господу благоугодно, чтобы одна наша рука всегда была воздета к Нему, вознося Ему жертву хвалы, другая же, наполненная благоуханными плодами истинной любви к ближнему, рука наша должна быть обращена ко всем нуждающимся.

Да поможет нам Господь, дорогой читатель, серьезно взвесить все это, приложить к этому наши сердца и стараться с большею верностью и полнотою осуществлять две главные задачи христианской жизни.

Бросим теперь беглый взгляд на третье назидание, заключающееся в рассматриваемой нами главе. Принеся Господу свою корзину и раздав свои десятины бедным, израильтянин говорил: "Я не ел от нее в печали моей, и не отделял ее в нечистоте, и не давал от нее для мертвого; я повиновался гласу Господа, Бога моего, исполнить все, что ты заповедал мне. Призри от святого жилища Твоего, с небес, и благослови народ Твой, Израиля, и землю, которую Ты дал нам, так как Ты клялся отцам нашим дать нам землю, в которой течет молоко и мед. В день сей Господь, Бог твой, завещает тебе исполнять постановления сии и законы: соблюдай и исполняй их от всего сердца твоего и от всей души твоей". Господу сказал ты ныне, что Он будет твоим Богом, и что ты будешь ходить путями Его и хранить постановления Его и законы Его, и слушать гласа Его. И Господь обещал тебе ныне, что ты будешь собственным Его народом, как Он говорил тебе, если ты будешь хранить все заповеди Его, и что Он поставит тебя выше всех народов, которых Он сотворил в чести, славе и великолепии, и что ты будешь святым народом у Господа, Бога твоего, как Он говорил" (ст. 14-19).

Здесь нам представлены личная святость, освящение всей жизни и полное отделение от того, что не было совместимо со святым местом и положением, которое было даровано Израилю благостью и милосердием Божиим. Здесь нет места ни печали, ни нечистоте, ни мертвым делам. Для этого не оказывалось ни места, ни времени; все это исключено из благословенной сферы, в которой нам дано преимущество жить, двигаться и пребывать. Нам следует выполнять три задачи: прежде всего подымать наш взгляд к Богу и возносить хвалу Ему, - затем вникать в окружающие нас скорби и идти навстречу, -наконец, вникать в круг нашего личного существования, в нашу внутреннюю жизнь и стараться, милостью Божией, хранить себя от всякой нечистоты. "Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы презирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненными от мира" (Иак.1,27). Итак, прислушиваемся ли мы к голосу Моисея во Втор.26 к голосу Апостола Павла в Евр.13 или же Апостола Иакова в его столь полезном и здравом для жизни учении, к нам всюду обращается Тот же Дух; Он везде дает нам все те же самые поучения, - поучения, несказанно важные в нравственном отношении, значение которых особенно велико в наши дни, когда учение о благодати схватывается и усваивается только умом, когда столько светских вкусов и легкомысленных мыслей управляют нашим поведением. Наше служение должно быть более могущественным, более видимым. В нем, к сожалению так мало того, что требуется от служения пастыря Церкви и пророка Божия. Пророческим даром мы называем слово, действующее на совесть и приводящее душу в непосредственное присутствие Божие. Это очень важно. Проповедники дают много пищи уму; но они слишком мало трогают сердце и совесть. Учитель действует на ум; пророк обращается к совести; [Многие думают, что пророк - это человек, предсказывающий будущее; но мы не должны так ограничивать значение этого слова. 1Кор.14,28-32 указывают нам значение слов: "пророк" и "пророчествовать". Служение учителя и пророка тесно связаны между собою. Учитель представляет истину согласно свидетельству слова Божия; пророк применяет ее к совести; пастырь же Церкви следит за применением этой истины к сердцу и к жизни каждого из нас.] пастырь обращается к сердцу. Мы, конечно, обобщаем здесь все виды служения. Может случиться, что один и тот же человек совмещает в себе три рода служения, хотя все они различны. И мы полагаем, что если пророческие и проповеднические дары отсутствуют в Церкви, нам следовало бы молить Господа даровать необходимую духовную силу, которая действовала бы на сердца и на нашу совесть. Он, благодарение Ему, заключает в Самом Себе все источники благодати и силы, необходимых для Его служителей. Нам только следует с полною искренностью сердца ожидать от Него всего, ревностно искать в Нем все, потребное для нас; и, конечно, Он дарует нам всякого рода благодать и нравственную силу, необходимые для порученного нам служения.

Да исполнит же Господь служителей Своих большей ревностью в различных служениях, поручаемым им в деле Его! Будем "настаивать во время и не во время" (2Тим.4,2), нимало не огорчаясь окружающим нас порядком вещей, но видя в этом только вящую причину для того, чтобы наше сердце было полностью предано Господу.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК