Первое свидание с фараоном, казалось, не обещало ничего хорошего. Страх лишиться народа Израильского заставил его еще более стеснить его свободу и охранять его с удвоенною тщательностью. Всякий раз, как полагается предел силе сатаны, ярость его вырастает. Так было и когда Моисей и Аарон пошли освобождать Израиль. Любовь Избавителя готова угасить пламя раскаленной печи; но пока этого не случилось, печь раскаляется еще сильнее, и ярость пламени все увеличивается. Дьявол не любит выпускать на свободу ни одного из тех, кого он держал в своей ужасной власти. Он и есть тот "сильный, с оружием в руке, охраняющий дом свой, о котором говорит евангелист Лука (11,21-22) и "имение" которого, пока он его охраняет, находится "в безопасности". Но, благодарение Богу, есть Некто, "сильнейший его", Который "возьмет все оружие его, на которое он надеялся" и "разделит похищенное у него" между блаженными наследниками своей вечной любви.

После сего Моисей и Аарон пришли к фараону и сказали: "Так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтоб он совершил мне праздник в пустыне" (гл. 5,1). Таково было обращение Иеговы к фараону. Он требовал полного освобождения Израиля, потому что Израиль был Его народ, и Он желал, чтобы этот народ совершил Ему праздник в пустыне. Бог не удовлетворяется ничем, кроме полного освобождения избранных Своих от ига рабства. "Развяжите его, пусть идет" (Иоан.11,44), - вот великий девиз милостивых путей Божиих по отношению к тем, которые, хотя они еще и томятся в рабстве силою сатаны, тем не менее призваны сделаться наследниками жизни вечной.

Рассматривая сынов Израилевых, живущих среди раскаленных печей для обжигания кирпичей египетских, мы имеем пред своими глазами живое представление условий жизни во плоти всякого потомка Адама. Они безнадежно томились под тяжким игом врага, не имея силы от него освободиться. Одно лишь упоминание о свободе заставило притеснителей надеть двойные цепи на пленников, удвоить непосильное бремя, возложенное на них. Необходимо было ожидать помощи извне. Но откуда она могла прийти? Где можно было взять выкуп? Где была сила, разбивающая оковы? А если бы она у Израиля и оказалась, где найти силу воли, которая решила бы выполнить дело избавления и принялась бы за него? Увы! Ни изнутри, ни извне не было у Израиля надежды на избавление. Бедному народу оставалось лишь одно: обращать свой взор вверх. Бог был его прибежищем: у Него были могущество и сил; Он мог и выкупом и силою освободить Израиль от врага. В Иегове, и в Иегове одном, было спасение несчастного угнетенного народа.

Так оно всегда и бывает. "Нет ни в ком ином спасения; ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деян.4,12). Грешник порабощен господином, который деспотически властвует над ним. Он "предан греху" (Римл. 7,14), повинуется сатане в похотях его, томится в узах неправды, в узах страстей и наклонностей своих; он "немощен" (Римл. 5,6), "не имеет надежды", он "безбожник в мире" (Еф.2,12). В такие условия поставлен грешник. Как же может он освободить самого себя? Будучи рабом другого, все, что он ни делает, он делает в качестве раба. Его мысли, его слова, его поступки - суть мысли, слова и поступки раба. Даже, если б он плакал и вздыхал о свободе, вопли и воздыхания его были бы лишь новым доказательством его неволи. Он может бороться за свободу; но самые усилия его, хотя и свидетельствующие о его жажде свободы, несомненно, являют его рабство.

Но вопрос идет не только об условиях, в которые поставлен грешник; сама природа его крайне испорчена и всецело подчинена власти сатаны. Поэтому грешник не только должен быть введен в новое положение; ему следует получить и новую природу. Природа и положение соответствуют друг другу. Если б грешнику и удалось улучшить положение, в котором он находится, к чему бы это привело, если природа его оставалась бы неисправимо порочной? Человек родовитый может, конечно, принять к себе в дом и усыновить нищего, может передать ему и наследство, и богатство, и дворянство; но не в его власти передать ему благородство природы; поэтому природный нищий никогда не будет себя чувствовать счастливым в своем новом положении. Природа должна соответствовать положению; положение же должно соответствовать способностям, желаниям, стремлениям и вкусам природы Божией, учить нас, что верующая душа вводится в положение совершенно новое; что она выходит из своего прежнего положения виновности и осуждения и переносится в состояние полного и вечного оправдания. Положение, в котором ее теперь видит Бог, связано для нее не только с полным прощением грехов, но и с такими преимуществами, при которых даже бесконечная святость не видит в ней ни пятна ни порока. Человек извлечен из первичного своего положения виновности перед Богом и навеки поставлен в новое положение полного и безусловного оправдания. Это произошло не от некоторого изменения его прежнего положения, потому что "кривое не может сделаться прямым" (Еккл.1,15). "Может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс - пятна свои?" (Иер.13,23). Ничто так не противоречит основной истине Евангелия, как теория постепенного улучшения положения грешника. Рожденному в определенных условиях, ему надлежит "родиться вновь", чтобы перейти в другие условия. Он может пытаться улучшить свою природу; может давать себе обещания исправиться в будущем; начать новую страницу жизни; изменит образ жизни, но это не выведет его из прежнего состояния грешника; он может сделаться так называемым "религиозным" человеком; может пробовать молиться; может внешне исполнять все обряды и являть внешние знаки нравственного обновления; все это, однако, ничего решительно не меняет в его действительном положении перед Богом.

То же можно сказать и относительно природы. Как может человек изменить свою природу? Он может ее подвергнуть ряду болезненных операций; может делать попытки ее укротить, подвергнуть дисциплине; и все-таки природа остается все той же. "Рожденное от плоти есть плоть" (Иоан.3,6). Человек нуждается в новой природе, как он нуждается и в новом положении. Но как приобрести эту новую природу? "Веруя свидетельству Бога о Сыне Его." Тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, не от хотения плоти, не от хотения мужа, но от Бога родились" (Иоан.1,12-13). Мы узнаем из этого, что верующие во имя Единородного Сына Божия получают дар "жизни вечной". "Верующий в Сына имеет жизнь вечную" (Иоан.3,36). "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Иоан.5,24). "Сия же есть жизнь вечна", да знают Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (Иоанн. 17,3). "Свидетельство сие состоит в том, что Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его. Имеющий Сына Божия имеет жизнь: не имеющий Сына Божия не имеет жизни" (1Иоан.5,11-12).

Таково учение Священного Писания относительно важного вопроса о природном состоянии грешника. Но каким же путем и на каком основании вводится верующий в положение Божественного оправдания и становится причастным к Божественному естеству? Эта великая перемена зависит от благословенной истины: "Иисус умер и воскрес" (1 Фесс. 4,14). Господь Иисус пришел из недр любви Отчей, от престола славы; от жилища света; Он сошел в греховный мир в подобии плоти греховной; во всех отношениях проявив и прославив Бога всеми действиями земной Своей жизни, Он умер на кресте, неся на Себе все бремя беззаконий народа Своего. Таким образом Он дал Божественное удовлетворение всему, что было или могло быть против нас. "Он возвеличил и прославил закон" (Ис.42,21); затем Он понес на Себе "клятву за грех" и был распят на кресте. Всякое требование было Им удовлетворено, все враги - приведены в смятение, все преграды разрушены. Милость и истина встретились, правда и мир облобызались (Пс.84,11). Правосудие Божие было удовлетворено, а потому бесконечная любовь Божия теперь могла свободно изливаться в сокрушенные сердца грешников, вселяя в них покой и радость. Между тем как вода и кровь, истекшая из прободенного ребра распятого Христа, идут навстречу всем нуждам виновной, но сознающей свой грех совести. Господь Иисус вместо нас вознесен был на кресте; Он сделался Заступником нашим. Он умер "за грехи наши, Праведник за неправедных" (1 Петр. 3,18). - "Он сделался для нас жертвою за грех" (2Кор.5,21). Он стал наряду с беззаконниками, был погребен и, все выполнив, воскрес из мертвых. Итак, ничто больше не восстает против верующего: он соединен со Христом и облечен праведностью Его. Мы "поступаем в мире сем, как Он" (1Иоан.4,17).

Вот что дает совести прочный, устойчивый мир. Если из положения виноватых мы перешли в положение оправданных; если Бог нас видит только во Христе и через Христа, полный мир делается нашим уделом. "Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа" (Римл. 5,1). Кровь Христа сняла с верующей души ее вину, уплатила за нее тяготивший ее долг и в присутствии святости, которой "несвойственно глядеть на злодеяния" (Авв.1,13), облекла ее в белую одежду.

Но верующий нашел не только мир с Богом; он сделался еще и чадом Божиим, так что ему силою Духа Святого теперь дано наслаждаться общением с Отцом и Сыном. Крест следует рассматривать с двух сторон: прежде всего он удовлетворяет всем требованиям Бога и славы Его; затем он является выражением любви Божией. Рассматривая наши грехи с одной, и права Бога, Судьи моего, с другой стороны, мы видим, что крест удовлетворил все эти права. Бог-Судья через крест был удовлетворен и прославлен. Но это еще не все: Бог не только предъявляет Свои права; сердце Его горит любовью; и крест Господа Иисуса являет грешнику всю трогательность, всю убедительность этой любви; грешник получает способность питаться этой любовью и пребывать в общении с Источником, из Которого она истекает. "Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, Праведник за неправедных" (1 Петр. 3,18). Итак, мы не только перешли в другое положение, но приведены к Самому Богу и сделались причастниками новой природы, способной наслаждаться общением с Ним. "Хвалимся Богом через Господа нашего Иисуса Христа, посредством Которого мы получили ныне примирение" (Римл. 5,11).

Какою силою, какою красотою дышит весть освобождения: "Отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне праздник в пустыне"! (гл. 5,1). "Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу" (Лук.4,18-19). Благая весть Евангелия возвещает освобождение от всякого ига, от всякого рабства. Мир и свобода - вот дары, как это и возвестил Бог, приносимые Евангелием принимающим его с верою.

Заметьте, что говорится: "Чтобы он совершил Мне праздник в пустыне." Если сыны Израилевы освобождались от власти фараона, им предстояло тотчас же сделаться рабами Бога. Многозначительная перемена! Вместо того, чтобы изнемогать под ударами начальников фараона, им дано было совершать праздник в присутствии Иеговы; и хотя для этого надлежало из Египта перейти в пустыню, присутствие Божие должно было сопровождать их туда; и если пустыня была печальна и дика, она вела в Ханаан. В планы Божий входило празднование Израилем великого праздника Господня в пустыне, и для этого они должны были "быть отпущены" из Египта.

Но фараон вовсе не был расположен послушаться приказания Божия. "Кто такой Господь, чтобы я послушался голоса Его и отпустил Израиля?" (ст. 2). Слова эти как нельзя лучше выражают истинное нравственное состояние фараона, его невежество и упорное непослушание. Одно всегда сопровождается другим. Душа, постигшая блаженство познания Бога, убеждается, что это познание есть жизнь вечная (Иоан.17,3), жизнь же есть сила; сила дает возможность действовать. Очевидно, что не имеющий жизни действовать не может; поэтому безумно, налагая на человека те или другие действия, надеяться через них произвести в нем то, что одно только и может заставить его действовать.

Далее фараон и самого себя не знал больше, чем Бога. Он не знал, что он лишь жалкий червь земной, призванный возвестить славу Того, знать Которого он не считал нужным (Исх.9,16; Римл. 9,17). "Они сказали: Бог Евреев призвал нас. Отпусти нас в пустыню на три дня пути, принести жертву Господу, Богу нашему, чтобы Он не поразил нас язвою или мечом. И сказал им царь Египетский; для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ от дел его? Ступайте на свою работу... дать им больше работы, чтобы они работали и не занимались пустыми речами" (ст. 3-9).

Как ясно обнаруживаются во всем этом тайные изгибы человеческого сердца! Какая полная неспособность войти в мысли Божий! Все предъявленные Богом права, все Божественные откровения - все это фараон считает "пустыми речами". Что было ему за дело до "трех дней пути" или до "праздника Иеговы в пустыне"? Как мог он понять необходимость подобного путешествия, характер и цель подобного праздника? Носить на себе тяжести и делать кирпичи - это дело было ему знакомо; это были очевидные факты доступной ему реальной жизни; все же, что относилось к Богу, к Его служению и почитанию, казалось ему какой-то несуществующей химерой, вымышленной людьми, искавшими предлога освободиться от суровых требований жизни.

Так часто случается и с великими и мудрыми мира сего, которые всегда готовы почитать безумием и суетой свидетельства Божий. Прислушайтесь, например, к оценке, которую сделал "достопочтенный Фест" великому вопросу, о котором спорили Апостол Павел и иудеи. "Они имели некоторые споры с ним (Павлом) об их богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив!" (Деян.25,19). Увы! Как мало понимал Фест то, что говорил! Как мало понимал он, что важно было установить мертв или жив Иисус! Он и не подозревал, какое важное значение имел этот вопрос как для него самого, так и для друзей его, Агриппы и Вереники; но это не изменяло самого факта; как они, так и сам он, теперь познакомились с этим вопросом поближе, хотя во дни преходящей славы земной они считали его суеверием, недостойным внимания разумных людей и способным занимать лишь поврежденный рассудок ясновидящих энтузиастов. Да, великий вопрос, определяющий судьбу всякого чада Адама, вопрос, обусловливающий собою настоящее и будущее положение Церкви и мира; с которым связаны все намерения Божий, казался Фесту лишь ненужным суеверием!

Так было и с фараоном. Он ничего не знал о "Иегове", "Боге Израиля", о великом "Я есмь Сущий"; потому и слова Моисея и Аарона о принесении Богу жертвы он счел "речами пустыми". Для невежественного разума человеческого интересы Божий всегда кажутся суетными, ненужными и безрассудными. Имя Божие входит в программу религиозного формализма, но Сам Бог остается непознанным. Его драгоценное имя, заключающее в себе для верующей души все, желаемое ею, все ей потребное, для неверующего ума лишено всякого значения, всякой силы и красоты; поэтому все, относящееся к Богу и указывающее на Него, Его слова, Его намерения, мысли и пути считаются "речами пустыми".

Но приближается время, когда все это изменится. Судилище Христово, бедствия, грядущие на вселенную, волны огненного озера не будут "речами пустыми".

Конечно, нет; и люди, милостью Божией почитающие все это действительностью, должны приложить все усилия к пробуждению в этом отношении тех, которые подобно фараону, считают "изготовление кирпичей" единственным делом, достойным занимать мысли и время человека, единственной жизненной необходимостью!

Увы! Как часто даже и христиане живут в области видимого, в области земли и природного естества, теряя, таким образом, глубокое, неизменное и ясное сознание действительности Божественного и небесного. Нам надлежит пребывать более в области веры, в области небесной, в сфере "обновленной твари". Тогда мы будем на все смотреть глазами Божьими; будем мыслить о небе и земле, как о них мыслит Бог, и вся жизнь наша сделается возвышеннее, бескорыстнее, сделается чуждой земле и интересам земным.

Но превратности понимания фараоном возложенного на него поручения не были для Моисея главным испытанием. Служитель Христов, сердце которого полностью отдано Богу, не должен страшиться прослыть в глазах мирских людей мечтательным энтузиастом. Они смотрят на человека веры с точки зрения, не допускающей другого суждения. Чем вернее служит христианин своему Небесному Учителю, чем более идет по Его стопам, чем больше преображается в Его образ, тем легче он будет сочтен сынами земли сей "безумным". Это суждение мира не должно ни огорчать служителя Божия, ни подрывать мужества его. Бесконечно тяжелее для него, однако, если служение или свидетельство его неверно понимается, отвергается или не принимается теми, кому оно предназначено. В этом случае служителю Божию следует непрестанно пребывать наедине с Богом, проникаясь мыслями Его; следует жить силою общения с Ним, дабы находить поддержку для следования по Его пути, для неуклонного выполнения возложенной Им задачи. Если среди столь тяжелых обстоятельств человек не вполне убежден, что совершаемое им дело поручено ему свыше, если он не сознает присутствия Божия с собою, служение его не может благоуспешно идти вперед.

Не имей Моисей этой могущественной поддержки свыше, разве мог он отнестись спокойно к словам, с которыми обратились к нему надзиратели сынов Израилевых, приведенные в отчаяние увеличением притеснений со стороны фараона. "Да видит и судит вас Господь за то, что вы сделали нас ненавистными в глазах Фараона и рабов его, и дали им меч в руки, чтобы убить нас" (ст. 20-21). Они имели полное основание упрекать Моисея, и Моисей это сознавал, потому что тут же обратился к Господу, говоря: "Господи, для чего Ты подвергнул такому бедствию народ сей, для чего послал меня? Ибо, с того времени, как я пришел к Фараону, и стал говорить именем Твоим, он начал хуже поступать с народом сим; избавить же, - Ты не избавил народа Твоего" (ст. 22-23). В ту же минуту, когда избавление казалось наиболее близким, положение вещей сделалось отчаянным; и в природе самый темный час ночи часто непосредственно предшествует утренней заре. Так будет и в последние дни истории Израиля. Час наиболее мрачный и смятение самое ужасное будут предшествовать внезапному появлению "Солнца правды" (Мал.4,1-2), приносящего исцеление в лучах Своих, дабы уврачевать раз и навсегда "рану дочери народа" Своего (Иер.6,14; 8,11).

Невольно возникает вопрос, насколько слова Моисея: "для чего?", произнесенные им, по свидетельству вышеприведенного текста, доказывали действенность его веры и мертвенность его воли? Как бы то ни было, Бог не вменяет в вину Моисею возглас "для чего?", вырвавшийся в минуту сильного огорчения. Ответ Божий дышит благостью: "Теперь увидишь ты, что Я сделаю с Фараоном, по действию руки крепкой он отпустит их; по действию руки крепкой даже выгонит их из земли своей (гл. 6,1). Особенный отпечаток благости лежит на словах этих. Вместо того, чтобы осудить непочтительность Моисея, который позволил себе рассуждать о неисповедимых путях Того, Кто именует Себя "Сущим", этот Бог, вовеки милостивый, желает поддержать смущенный дух огорченного служителя Своего, открывая ему Свои последующие действия. Это было достойно Бога, от Которого нисходит всякое деяние благое и всякий дар совершенный, Который дает все щедрою рукою, "без упреков" (Иак.1,5-17). - "Он знает состав наш, помнит, что мы персть" (Пс.102,14).

И не только этими Своими действиями, но в Себе Самом, в имени и характере Своем, хочет Бог сделаться утешением и радостью всякого сердца; в этом и заключается для человека блаженство полное, Божественное, вечное. Когда сердце обретает в Боге Самом поддержку, в которой оно нуждается, когда оно может найти "крепкую башню" в имени Его, когда в характере Божием оно черпает все, для себя потребное, тогда оно действительно возносится над всем земным: тогда оно отвращается от лживых обещаний, которыми старается привлечь его к себе мир, ценит по достоинству все почести земные, получить которые домогается человечество. Познавшее Бога сердце не только может сказать, глядя на мир: "Все суета"; оно уже научилось и обращаться непосредственно к Богу со словами: "Все источники мои в Тебе" (Пс.86,7).

"Итак, скажи сынам Израилевым: Я Господь, и выведу вас из-под ига Египтян, и избавлю от рабства их, и спасу вас мышцею простертою и судами великими. И приму вас Себе в народ, и буду вам Богом, и вы узнаете, что Я Господь Бог ваш, изведший вас из-под ига Египетского. И введу вас в ту землю, о которой Я, подняв руку Мою, клялся дать ее Аврааму, Исааку и Иакову, и дам вам ее в благодати полной, даровой, преизобильной. Бог являет Себя сердцам избранных Своих, как Господь, действующий в них, за них, и с ними, дабы проявить славу Свою. Какими бы слабыми и жалкими они ни были, Он пришел, чтобы явить Свою славу, доказать Свою благость и всю силу могущества Своего в полном их избавлении.

Слава его и их спасение были тесно связаны между собою. Впоследствии все это было им воспомянуто: "Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов принял Вас Господь и избрал вас; ибо вы были малочис-леннее всех народов; но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которую Он клялся отцам вашим, вывел вас Господь рукою крепкою, и освободил тебя из дома рабства, из рук Фараона, царя Египетского" (Втор.7,7-8).

Ничто так не успокаивает и не укрепляет боязливое и трепещущее сердце, как твердая уверенность, что Бог взялся спасти нас такими, как мы есть, и вполне зная, что мы такое; и какое бы новое зло Он в нас ни открыл, ничто не может умалить Его безмерную любовь к нам ил" изменить характер этой любви. "Возлюбив Своих, сущих в мире, до конца возлюбил их" (Иоан.13,1). Кого Он любит, Он любит до конца, любовью неизменною; это служит для нас источником невыразимой радости. Бог знал, что мы такое; Он ведал все худшие стороны нашего природного естества, по любви Своей к нам даруя нам Сына Своего. Он знал, в чем мы имели нужду, и восполнил эту нужду. Он знал размер нашего долга и уплатил за нас этот долг. Он знал, что необходимо для нашего избавления и совершил все это. Требования Его собственной славы нуждались в удовлетворении; и Он удовлетворил их. Все - дело рук Его. Вот на каком основании Он и говорил Израилю: "Избавлю вас"; "Введу вас"; "Сделаю вас Своим народом"; "Дам вам землю"; "Я есмь сущий" (Иегова). Все это Он желал совершить ради Самого Себя; и до тех пор, пока эта великая истина не будет нами полностью усвоена, пока она не будет принята в душу силою Духа Святого, душа не может обрести прочного мира. Нельзя иметь радостное сердце и спокойную совесть, пока не существует познания и веры, что все Божественные права получили Божественное удовлетворение.

Конец этой главы заключает в себе перечень "начальников поколений" семейств Израилевых. Перечень этот важен тем, что показывает нам, что Бог делал исчисление принадлежащих Ему людей, хотя они еще и не были освобождены от рук врага. Израиль был народом Божиим, и Бог делает здесь исчисление людей, по праву принадлежавших Ему. Какая удивительная благость! Сосредоточить Свой интерес на тех, которые несли на себе постыдное рабство Египта, - вот действие, достойное Бога! Творец миров, окруженный ангелами не падшими, но готовыми ежеминутно исполнять волю Его (Пс.102,21), снизошел на землю, дабы избрать Себе рабов, с именем которых Ему благоугодно было связать Свое имя. Он появился среди раскаленных печей египетских и увидел там народ, стенавший под ударами бича притеснителя; тогда раздалось Его памятное слово: "Отпусти народ Мой." И сказав это, Он приступил к исчислению его, как бы говоря: "Это все избранные Мои; посмотрим, сколько их, чтобы никто из них не оказался забытым." "Из праха подъемлет Он бедного, из брения возвышает нищего, посаждая с вельможами, и престол славы дает им в наследие" (1Цар.2,8).

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК