Эта глава представляет нам чудный пример получаемых человеком результатов, когда он живет, отделившись от мира, подчиняясь во всем Господу. "Се стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним и он со Мною" (Откр. 3,20). "Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое, и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (Иоан.14,23). Сопоставление этого места с содержанием рассматриваемой нами главы показывает, что глубокое общение с Богом, составляющее удел послушной Богу души, совершенно чуждо тому, кто задыхается в светской атмосфере жизни. Вопрос отделения от мира нимало не зависит от вопроса прощения грехов и оправдания. Все верующие облечены в одни и те же ризы спасения; все они поставлены равно оправданными пред Богом. Одна и та же жизнь, истекающая от небесной Главы, изливается на всех членов земного ее тела. Это учение, уже затронутое нами на многих предыдущих страницах, проходит чрез все Священное Писание. Но мы должны помнить, что оправдание и плоды оправдания - вещи совершенно различные. Быть ребенком - одно; быть ребенком послушным - другое. Отец же любит ребенка, ему послушного, и послушного сына намечает исполнителем своих планов и мыслей. Не так ли поступает с нами Небесный Отец наш? Слова нашего Господа (Иоан.14,23-24) несомненно подтверждают это и доказывают, что говорить, что мы любим Христа и в то же время "не соблюдать Слова Его", значить поступать лицемерно. Таким образом, несоблюдение Слова Божия является очевидным доказательством, что мы не ходим в любви к имени Христову. "Если кто любит Меня, тот соблюдает слово Мое." Наша любовь ко Христу доказывается тем, что мы исполняем то, что Он повелел нам, а не возгласами: "Господи! Господи!" К чему говорить: "Иду, Господи", если сердце и не помышляет исполнить произносимое слово (сравн. Матф. 21,28.32).

Как бы Авраам ни ошибался в подробностях своего хождения, в общем он жил в тесном общении с Господом, жизнью возвышенной, праведной; поэтому в рассматриваемый нами момент своей жизни Авраам пользовался тремя особенными духовными преимуществами, заключавшимися в возможности принести Богу нечто Ему угодное, пребывать в тесном общении с Богом и ходатайствовать пред Богом за других. Таковы славные преимущества, присущие хождению в святости, жизни отделения и послушания Богу. Послушание, являющееся плодом благодати Божией в сердце нашем, благоугодно Господу. Мы видим, какое великое благоволение на едином совершенном человеке, когда-либо существовавшем в мире; много раз засвидетельствовал это Бог словами, звучавшими с неба: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение" (Матф. 3,17). Жизнь Христа на земле была источником непрестанной радости на небе; все пути Его, все Его слова были как бы благовонным курением, возносившимся к престолу Божию. От яслей и до самого креста творил Христос благоугодное Отцу. Всякий перерыв, всякое уклонение, всякие неровности были исключены из жизни Его. Он был единственным совершенным в мире Человеком. В Нем Одном мог Дух Святой проявить всю полноту жизни. Исследуя ход священной истории, мы встречаем отдельные души, земное хождение которых составляло радость неба. Так и в изучаемой нами главе пришелец долины Мамре предлагает в шатре своем Иегове нечто, благоугодное Ему: дары предложены с любовию и приняты с благоволением (ст. 1-8).

Далее мы застаем Авраама в тесном общении с Господом, слышим, как Авраам ходатайствует пред Богом сперва лично за себя (ст. 9-15), затем за жителей Содома (ст. 16.21). Какое успокоение сердцу Авраама приносит обетование Божие: "У Сарры будет сын!" Но обещание это вызывает только смех Сарры, что случилось и с Авраамом в предыдущей главе.

Встречаем два рода "смеха" в Священном Писании; есть, во-первых, веселие, которым Господь исполняет сердца народа Своего, когда в минуту великого испытания Он являет ему очевидную помощь Свою. "Когда возвращал Господь плен Сиона, мы были как бы видящие во сне. Тогда уста наши были полны веселия, и язык наш - пения; тогда между народами говорили: "Великое сотворил Господь над ними" (Пс.125,1-2).

Но есть и другой род смеха, смеха неверия, когда узкий кругозор наш мешает нам вместить в себя славные обетования Божий, или же когда внешние средства, употребляемые Богом в дело, на наш взгляд представляются слишком слабыми для осуществления великих Его предначертаний. Нам нет причины стыдится веселия первого рода; мы призваны открыто являть его людям. Сынам Сиона нечего стыдиться, говоря: "Тогда уста наши были полны веселия" (Пс.125,2). Можно смеяться от всей души, когда Сам Господь наполняет уста наши веселием. "Сарра же не призналась и сказала: Я не смеялась. Ибо она испугалась." Неверие делает нас нечестными и лживыми; вера дает нам смелость и правдивость, так что мы можем приступать к престолу благодати "с дерзновением" и "полною верою" (Евр.4,16; 10,22).

Но преимущества Авраама этим не кончились: Бог поверяет Аврааму Свои мысли и намерения относительно Содома; потому что, хотя Содом и не касался лично Авраама, Авраам стоял достаточно близко к Господу, чтоб получить от Него откровение относительно сокровенных планов Божиих касательно этого города. Если мы хотим знать намерения Божий относительно лукавого нынешнего века, необходимо полное наше отделение от мира сего, необходимо, чтобы мы были чужды к интересам его, не жили его неправдами. Чем более сближаемся мы с Богом, чем более покоряемся Слову Его, тем более познаем Его мысли относительно всего этого. Мы не имеем нужды в изучении газет, чтобы узнать, что ожидает мир; Священное Писание открывает нам все, что нам полезно знать в этом отношении. Чистые, святые страницы его объясняют нам весь характер, весь ход истории, всю судьбу этого мира. Если, напротив, руководимые желанием познать все это, мы прибегаем к мудрости человеческой, сатана легко может воспользоваться этим, чтобы обольстить нас и скрыть от нас истинное положение мира.

Если б Авраам сам пошел в Содом, чтобы лично узнать на месте, что именно там делается; если б он захотел сам составить свое мнение о Содоме и ожидающей его участи на основании слов одного из выдающихся представителей этого города, какой ответ услышал бы он? Конечно, тот постарался бы обратить внимание Авраама на все земледельческие и архитектурные усовершенствования, введенные в Содоме его соотечественниками, на источники неисчислимых богатств страны; указал бы ему на массу купцов и покупателей, людей, которые строили великолепные здания и засевали поля, ели и пили, женились и выдавали замуж дочерей своих. Все эти люди и не подозревали о близости суда Божия; если б кто-либо заговорил с ними об этом, слова эти вызвали бы лишь улыбку насмешки с их стороны. Не в Содоме конечно можно было получить ясное представление об ожидавшем его конце. Нет, "место, на котором Авраам стоял пред лицом Господа" (Быт.19-27), было единственное, откуда взгляд его мог обнять всю жизнь Содома. Оттуда Авраам явственно видел все тучи, висевшие над Содомом. В тишине и чистоте присутствия Божия ему делалось ясным откровение Божие.

Какую же пользу принесло Аврааму это откровение? Что извлек он из блаженного положения, которое он занимал? Что делал он в присутствии Божием? Ответ на эти вопросы ведет нас к третьему, особому, его преимуществу. Он ходатайствует пред Господом за других: и это составляет третье преимущество, дарованное по свидетельству этой главы Аврааму. Авраам получил право ходатайствовать за тех, кто находился в числе порочных жителей Содома, кому угрожал суд, висевший над преступным городом. Как это всегда случается в подобных случаях, Авраам употребил во благо и с пользой свою близость к Господу. Человек, могущий во всей простоте веры "приблизиться к Богу", сердце и совесть которого пребывают в безмятежном мире, покоясь в Боге относительно своего прошлого, настоящего и будущего, такой человек будет иметь возможность ходатайствовать также и за других; и он будет ходатайствовать за них. Тот, кто облекся "во всеоружие Божие", может также и молиться "за святых" (Еф.6,18). Не дает ли это нам представление о ходатайстве за нас нашего "Великого Первосвященника, прошедшего небеса" (Евр.4,14). Он находил полный покой во всех предвечных советах Божиих. Он воссел на небесах в славе престола величия Божия в совершенной уверенности, что моление Его будет принято. И пред престолом величия с непоколебимой ревностью Он и теперь ходатайствует за всех труждающихся и обремененных, живущих среди порочного мира. О, как блаженны те, за кого возносится эта горячая молитва веры! Как счастливы и в то же время как безопасны они! Да проникнется этим сознанием, милостью Божией, сердце наше, да расширится оно под влиянием нашего общения с Богом; да сделается оно способным к восприятию большей меры безграничной полноты благодати Его, и да даст оно себе отчет, насколько Бог усмотрел все для нас и для всех нужд наших!

В этой части рассматриваемой нами главы мы видим, что как бы ни было искренне ходатайство Авраама за других, оно, однако, было ограничено, потому что ходатайствовал человек: оно не покрыло, не достигло уровня существовавшей нужды. Авраам говорит: "Я скажу еще однажды"', затем он останавливается как бы из опасения, что благодать не в состоянии будет уплатить полностью предъявляемый ей к оплате счет, или как бы упуская из виду, что расчеты веры всегда признаются правильными в Божьем банке. Ограничение шло не со стороны Бога; продолжай Авраам ходатайствовать о спасении города во имя трех и даже одного праведника, прошение его не встретило бы отказа со стороны Господа: благодать и долготерпение Его безграничны; помеха была в самом Аврааме. Он боится выйти за пределы расчетов, им самим составленных; он перестает просить, потому и Бог перестает давать. Наш же благословенный Ходатай не таков; к Нему вполне применимо слово: Он "может всегда спасать... будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать" (Евр.7,25). Да даст же нам Господь решимость доверять Ему все наши нужды, всю немощь и борьбу нашу с плотью!

Я не хочу закончить исследования этой главы, не остановившись на размышлении, которое, независимо от того, считаем ли мы его следствием всего вышесказанного или нет, во всяком случае заслуживает нашего внимания. При изучении Писаний необходимо делать разницу между нравственным воздействием Божиим на мир и надеждой, присущей одной лишь Церкви. Все ветхозаветные и большая часть новозаветных пророчеств касаются нравственного воздействия Божия на мир и в этом смысле представляют каждому христианину в высшей степени интересный материал для изучения. Необыкновенно интересно действительно узнать, что Бог делает и что сотворит со всеми народами земли; узнавать мысли Божий о Тире, Вавилоне, Ниневии и Иерусалиме; судьбу Египта, Ассирии и земли Израильской. [Одним словом, все пророчества Ветхого Завета требуют молитвенного внимания каждого истинно верующего.] Но будем помнить, что во всех этих пророчествах не содержится указания на надежду, принадлежащую только Церкви; потому что, раз что в них не говорится открыто о существовании Церкви, как может идти там речь о надежде ее? - Это не обнаруживает однако отсутствия в Ветхом Завете Божественных и нравственных начал, изучение которых назидательно для Церкви; но, поучаясь из них, напрасно искали бы мы в этих пророчествах откровения относительно существования и особенно относительно надежды Церкви. А между тем неправильное применение этих пророчеств к Церкви так сильно запутало и исказило смысл этих Писаний, что многие простые души отказываются от изучения этих книг, на самом деле исполненных поучительных истин, и не исследуют даже вопроса, стоящего совершенно отдельно от них: вопроса о надежде Церкви. Надежда Церкви, как мы уже много раз это повторяли, не имеет ничего общего с вопросом о судьбе мира и заключается в ожидании "быть восхищенной на облаках в сретение Господу Иисусу, чтобы быть всегда с Ним" (см. 1Фес.4,13 и т.д.).

Часто, увы, раздается жалоба: "У меня нет дара для понимания пророчеств!" Это вполне возможно, но есть ли место Иисусу в вашем сердце? Если вы любите Христа, вы возлюбите и Его пришествие, даже если вы и ничего не смыслите в Писаниях пророческих. Жена, любящая своего мужа, может оказаться неспособной понимать его дела, но во время его отсутствия сердце ее будет непременно занято мыслью о возвращении мужа; она может не понимать ни его отчетных книг, ни деловых его бумаг, но несомненно знает его походку, узнает его голос. Самый невежественный христианин, если он любит Иисуса Христа, может быть воодушевлен жаждой Его пришествия; в этом и заключается "надежда Церкви". Апостол мог сказать фессалоникийцам: "Вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его" (1Фес.1,9-10). Очевидно, что христиане Фессалоникийской церкви того времени могли в минуту своего обращения иметь весьма несовершенное понимание пророчеств и вопросов, в них рассматриваемых, и в то же время они с самого начала усвоили себе надежду Церкви и напряженно ожидали "пришествия Сына Божия". То же мы видим и во всем Священном Писании Нового Завета; и там встречаем мы пророчества и примеры нравственного воздействия Божия; но множество мест доказывает нам, что надежда, общая для всех христиан апостольских времен, надежда простая, искренняя и твердая, состояла в ожидании "пришествия Сына", "возвращения Жениха".

Дух Святой да оживит это "блаженное упование" (Тит.2,13) Церкви Христовой. Да соберет воедино избранных Божиих и да "представит Господу народ приготовленный" (Лук.1,17).

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК