Теперь мы дошли до одной из самых глубоких и содержательных глав богодухновенной Книги, и она требует серьезного и напряженного внимания с нашей стороны. Она заключает в себе описание семи великих праздников или периодически повторявшихся торжественных дней, сообразно с которыми делился на части год Израиля. Другими словами, она дает нам указание на отношение Бога к Израилю в течение всего периода столь выдающейся разнообразными событиями истории этого народа.

Если мы рассматриваем праздники в отдельности, нам приходится отметить субботу, праздник Пасхи, праздник опресноков, праздник возношения первого снопа (первой жатвы), праздник Пятидесятницы, праздник Труб, день очищения и праздник кущей. Итак, всего праздников было, собственно говоря, восемь, но суббота, очевидно, занимает среди них единственное и полностью независимое место. Она названа прежде всего; затем дается указание ее особенностей и обстоятельств, ее сопровождающих; далее мы читаем: "Вот праздники Господни, священные собрания, которые вы должны созывать в свое время" (ст. 4) Таким образом, каждый внимательный читатель заметит, что Пасха занимала место первого, а праздник кущей - место последнего праздника. Другими словами, согласно прообразному значению этих праздников, мы имеем пред собою прежде всего искупление, а в заключение - славу тысячелетия. Пасхальный Агнец являлся образом смерти Христовой (1Кор.5,7); праздник же кущей обозначал "времена совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века" (Деян.3,21).

Вот каким праздником открывался и каким праздником заканчивался год у евреев. Искупление является основанием, слава же служит последним, верхним камнем здания; между двумя этими крайними пунктами расположены: воскресение Христа (ст. 10-14), собрание Церкви (ст. 15-21), сокрушение Израиля об утраченной им славе (ст. 24-25), его раскаяние и сердечное обращение к Мессии (ст. 27-32). А для того, чтобы ни одной черточки не оказалось упущенной в этом величественном, прообразном изображении, там еще обозначено и средство, дающее язычникам возможность присоединиться к концу жатвы и подобрать оставшееся в полях Израиля (ст. 22). Все это вносит полноту Божественного совершенства в прообразную картину, созерцание которой вызывает проникновенное благоговение в сердцах всех любящих Писания Божий. Что можно себе представить более совершенное? Кровь Агнца и святость жизни, неразделимые с нею; воскресение Христа из мертвых и Его вознесение на небо; сошествие Духа Святого в огне Пятидесятницы для образования на земле Церкви; духовное пробуждение остатка Израиля, его раскаяние и восстановление; благословение "бедного и пришельца"; явление славы; покой и благоденствие Царства. Вот что заключается в этой поистине чудесной главе и что нам предстоит теперь подробно рассмотреть. Да благоволит Сам Дух Святой быть нашим Наставником!

"И сказал Господь Моисею, говоря: Объяви сынам Израилевым, и скажи им о праздниках Господних, в которые должно созывать священные собрания; вот праздники Мои. Шесть дней можно делать дела, а в седьмой день суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте; это суббота Господня во всех жилищах ваших" (ст. 1-3). Место, отводимое здесь субботе, очень знаменательно. Господь готовится дать прообраз всего Своего отношения к Своему народу и прежде чем это сделать, Он представляет субботу знаменательным выражением покоя, ожидающего народ Божий. Этот торжественный день должен был соблюдаться Израилем; но он служил и прообразом будущего, когда получат свое осуществление все великие и славные события, прообразно изображенные в этой главе. Это покой Божий, в который уже теперь могут в духе войти все верующие, но который всецело и действенно осуществится только в будущем (Евр.4,1-11). Теперь мы трудимся. Скоро мы будем отдыхать. В одном отношении верующий входит в покой; в другом смысле он трудится, чтобы туда войти. Он обрел свой покой во Христе; он работает, чтобы войти в свой покой славы. Он нашел полный покой духа в том, что Христос сделал для него, и его глаз покоится на вечной субботе, которая для него наступит, когда окончатся все его труды и вся его борьба в пустыне. Он не может отдыхать среди мира греха и страдания. Он отдыхает во Христе, Сыне Божием, принявшем образ раба. И, отдыхая таким путем, он призван трудиться как работник, с помощью Божией и в полной уверенности, что по окончании своего труда он войдет в полный и вечный покой в жилище неизменного света и невозмутимого блаженства, куда не могут проникнуть труд и скорбь. Блаженная надежда! Да будет все ярче и ярче ее блеск пред глазами нашей веры! И да даст нам Господь с тем большею верностью трудиться для Него, что мы уверены в ожидающем нас чудном отдыхе. Правда, мы можем уже и теперь предвкушать покой вечной субботы; но это предвкушение только' заставляет с большею жаждою ожидать блаженной действительности, этой непрерывной субботы, этого "священного собрания", которое продолжится вечно.

Мы уже заметили, что в этой главе суббота занимает отдельное и независимое место. Это вполне ясно выражается в первых словах четвертого стиха, где Господь как бы снова приступает к перечислению праздников, говоря: "Вот праздники Господни", чтобы этим выделить субботу из перечня семи праздников, хотя в то же время суббота является образом покоя, в который эти праздники вводят нашу душу.

"Вот праздники Господни, священные собрания, которые вы должны созывать в свое время: в первый месяц, в четырнадцатый день месяца вечером Пасха Господня" (ст. 4-5). Здесь мы видим пред собою первый из периодически повторявшихся торжественных праздников - принесение в жертву пасхального агнца, кровь которого в Египте избавила Израиль от меча Ангела-губителя в ужасную ночь поражения смертью всех египетских первенцев. Это всем нам известный прообраз смерти Христовой; этим и объясняется, почему он занимает первое место в этой главе. Он есть основание всего. Вне принципа смерти Христа мы не можем получить ни покоя, ни святости, ни общения с Богом. Особенно интересно и важно заметить, что лишь только зашла речь о покое Божием, тотчас же вслед за этим упоминается кровь пасхального агнца. Этим как бы говорится: "Вот ваш покой, а вот и ваше право на покой." Конечно, и труд сделает нас способными войти в покой, но лишь кровь дает нам право воспользоваться им.

"И в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков Господу. Семь дней ешьте опресноки. В первый день да будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте. И в течение семи дней приносите жертвы Господу; в седьмой день также священное собрание; никакой работы не работайте" (ст. 6-8). Народ окружает Иегову, составляя собою святое собрание, основанное на уже совершенном искуплении; и когда он таким образом собирается, благоухание жертвы возносится от жертвенника Израилева к престолу Бога Израилева. Это являет нам чудную картину святости, которую Бог желает видеть в жизни Своих искупленных. Эта святость основана на жертве, и она исходит от благоухания Личности Христа, с Которым она нераздельно связана. "Никакой работы не работайте, и приносите жертву Господу" (ст. 25). Какая противоположность: работа, выполняемая рукою человека, и благоухание жертвы Христовой! Святость жизни народа Божия не есть работа его рук. Это живое проявление в них Христа силою Духа Святого. "Для меня жизнь - Христос," - вот настоящая мысль, заключенная в прообразе. Христос есть наша жизнь; и всякое проявление этой жизни в глазах Божиих издает благоухание Христово. На человеческий взгляд это может казаться незначительным, но настолько, насколько наша жизнь служит отражением Христа, она бесконечно дорога в очах Господних. Она возносится до Его престола и никогда не может быть забыта Им. "Плоды духа, исходящие от Иисуса Христа", проявляются в жизни христианина, и никакая сила земли или ада не может мешать им возноситься как благоухание к престолу Божию.

Необходимо также отметить резкое различие, существующее между работою рук наших и результатом пребывающей в нас жизни Христовой. Этот прообраз замечателен. Всякий человеческий труд прекращался в этот день в обществе Израилевом, благовонное же курение жертвы всесожжения возносилось к Богу. Это были две характерные выдающиеся особенности праздника опресноков. Человеческая работа кончалась, благоухание жертвы подымалось к Богу - прообраз святости жизни верующей души. Какой торжествующий ответ дается здесь, с одной стороны - законнику, с другой стороны -противнику закона. Слова: "Никакой работы не работайте" - закрывают уста первому; второй смущен изречением: "Приносите жертву Господу." Наилучшие произведения рук человеческих - труды рабов, но малая горсть "плодов праведности" служит для похвалы и прославления Господа. Христианин никогда не должен творить дела правды из рабского повиновения Богу; в его жизни нет места ненавистным Богу и унизительным для него самого делам легализма (подзаконности). Вся его жизнь должна быть постоянным проявлением жизни Христа, развивающейся и производимой силой Духа Святого. В течение "семи дней" второго торжественного праздника Израилева запрещено было вкушать что-либо "квасное"; вместо этого Господу должно было возноситься благовонное курение жертвы всесожжения. Да поможет нам Господь полностью проникнуться жизненным значением этого важного прообраза!

"И сказал Господь Моисею, говоря: Объяви сынам Израилевым, и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то принесите первый сноп жатвы вашей к священнику. Он вознесет это сноп пред Господом, чтобы вам приобрести благоволение; на другой день праздника вознесет его священник. И в день возношения снопа принесите во всесожжение Господу агнца однолетнего, без порока, и с ним хлебного приношения две десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в жертву Господу, в приятное благоухание, и возлияния к нему четверть гина вина. Никакого нового хлеба, ни сушеных зерен, ни зерен сырых не ешьте до того дня, в который принесете приношения Богу вашему: это вечное постановление в роды ваши во всех жилищах ваших" (ст. 9-14).

"Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших" (1Кор.15,20). Чудное постановление принесения Господу первого снопа, составленного из первых колосьев жатвы, прообразно представляло собою воскресение Христа, с торжеством восставшего "рано в первый день недели" из гроба, по совершении Им славного дела искупления. Его воскресение было воскресением "из мертвых", и в нем мы имеем залог воскресения Его народа. "Первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его" (1Кор.15,23). Когда Христос придет, Его народ воскреснет "из мертвых", то есть воскреснут те из него, которые "умирают во Христе" (Откр. 14,13). - "Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет" (Откр. 20,5). Когда, тотчас вслед за Своим преображением, наш Господь заговорил о "воскресении из мертвых", Его ученики в недоумении спрашивали себя, что значили эти слова (см. Марк. 9,31-32). Всякий истинный еврей верил в учение о "воскресении мертвых". Но мысль о "воскресении из мертвых" была непонятна Его ученикам; и многие Христовы ученики последующих времен с большим трудом усваивали эту глубокую тайну.

Если, однако, мой читатель с вниманием и молитвою изучит и сравнит 1Кор.15 с 1 Фее. 4,13-18, он там найдет драгоценные пояснения этой интересной и важной для жизни истины. В связи с этим следует также прочесть Рим.8,11: "Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Святым, живущим в вас." Все эти изречения указывают на то, что воскресение Церкви произойдет на том же основании, что и воскресение Христа. Писания свидетельствуют, что как Глава, так и тело воскресают "из мертвых". Первый сноп и все снопы, следующие за ним, нравственно связаны между собою.

Всякому, вдумчиво относящемуся к этому вопросу, должно быть очевидно при свете Священного Писания, что существует великая разница между воскресением верующей и воскресением неверующей души. Воскреснет и та, и другая; но Откр. 20,5 доказывает, что между двумя этими событиями протечет целое тысячелетие, так что и обоснование, и время этих двух воскресений различны. Некоторые встречают затруднение в понимании этого вопроса в том факте, что наш Господь в Иоан.5,28 говорит о "времени, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия." "Как же, - спрашивают они, - может существовать промежуток в тысячу лет между двумя воскресениями, раз сказано, что они совершатся в одно и то же время?" Ответить на это очень легко. В 25-м стихе идет речь о духовном пробуждении мертвых душ, что происходит в одно и то же время для всех; и дело это совершается уже в течение двадцати веков. Итак, если период, включающий в себя два тысячелетия, может быть обозначен словом "час" или "время", [Слово "время" в английском и французском переводе Библии заменено словом "час". Прим. пер.] почему же нельзя допустить что и тысяча лет обозначена таким же словом? Нет, конечно, никакой причины не допускать этого, тем более, что в Откр. 20,5 говорится, что "прочие из мертвых не ожили, доколе не окончится тысяча лет."

Кроме того, ввиду того, что мы встречаем упоминание о "первом воскресении", не очевидно ли, что не все должны воскреснуть в одно и то же время? Зачем бы говорилось о "первом воскресении", если бы было всего одно воскресение? На это могут возразить, что "первое воскресение" имеет отношение к воскресению души; но какое место Писаний подтверждает это воззрение? Это славное событие произойдет так: Когда раздастся "громкогласная труба Ангелов" (Матф. 24,31), искупленные Божий, умершие в Господе Иисусе, воскреснут, чтобы идти навстречу Ему во славе. Все прочие, кто бы они ни были, умершие со дней Каина до конца существования земли, останутся в своих гробах в течение тысячелетия с присущими ему благословениями; по окончании же этого славного и благословенного времени они выйдут из своих гробов и предстанут пред "белым престолом" (Откр. 20,11), чтобы быть судимыми "каждый по делам своим" и чтобы от престола суда идти в озеро огненное. Страшная мысль!

Читатель, в каком положении находится твоя драгоценная душа? Посмотрел ли ты взором веры на кровь Пасхального Агнца, пролившуюся для твоего избавления от этого ужасного часа? Видел ли ты чудный первый "Сноп" жатвы, собранный и вознесенный в небесную житницу как залог того, что и ты однажды будешь туда принят? Все это важные, в высшей степени важные вопросы. Не уклоняйся от них. Реши, находишься ли ты теперь под защитою крови Иисуса. Помни, что ты не можешь подобрать ни одного колоса с полей искупления, пока ты не увидел вознесенного пред Богом истинного "Снопа". "Никакого нового хлеба, ни сушеных зерен, ни зерен сырых не ешьте до того дня, в который принесете приношения Богу вашему" (ст. 14). Нельзя было воспользоваться жатвою, пока Господу не был принесен первый сноп потрясания, а с ним и всесожжение, и приношение хлебное.

"Отсчитайте себе от первого дня после праздника, от того дня, в который приносите сноп потрясения, семь полных недель. До первого дня после седьмой недели отсчитайте пятьдесят дней, и тогда принесите новое хлебное приношение Господу. От жилищ ваших приносите два хлеба возношения, которые должны состоять из двух десятых частей ефы пшеничной муки, и должны быть испечены кислые, как первый плод Господу" (ст. 15-17). Это праздник Пятидесятницы - прообраз народа Божия, собранного Духом Святым и предстоящего пред Богом в связи со всею неизмеримою ценою Христа. В празднике Пасхи мы имеем прообраз смерти Христа; в возношении первого снопа - прообраз воскресения Христова; в праздник же Пятидесятницы мы видим пред собою прообраз сошествия Духа Святого для образования Церкви. Все эти прообразы полны Божественного совершенства. Смерть и воскресение Христовы должны были предшествовать образованию Церкви. Сноп был вознесен пред Господом, и тогда можно было изготовить хлеб.

И, заметьте, хлебы "должны быть испечены кислые." Почему? Потому что они должны были изображать тех, которые были исполнены Духа Святого, одарены Его дарами и благодатью, но в которых, тем не менее, еще жил грех. В день Пятидесятницы Церковь находилась под защитою крови Христовой, была увенчана дарами Духа Святого; но закваска все еще пребывала в ней. Никакая сила Духа Святого не могла уничтожить того факта, что зло еще было присуще сердцу детей Божиих. Можно было бороться с ним или скрывать его; но оно существовало. Этот факт прообразно представлен в закваске двух приготовлявшихся в праздник Пятидесятницы хлебов, и он нашел подтверждение в истории Церкви; потому что, несмотря на присутствие Духа Святого в общине Божией, греховная плоть еще не была уничтожена и побудила двоих "солгать Духу Святому". Плоть всегда остается плотью, и ничего другого из нее никогда не может выйти. В день пятидесятницы Дух Святой сошел не для того, чтобы улучшить или смягчить человеческое естество, не для того, чтобы уничтожить неизлечимое зло, а чтобы крещением Духа верующие составили одно тело и чтобы они были связаны со своею живою Главою, пребывающей на небесах.

В главе, посвященной изучению мирной жертвы, мы уже упомянули о допущении закваски в приносившемся Богу хлебном приношении. Это означало тот факт, что Бог сознавал существование зла в сердце приносившего жертву. То же относится и "к двум хлебам возношения"; они были также "кислые" и "квасные", что обозначало наличие зла в человеческом сердце.

Но, благодарение Богу, признав существование зла, Он предусмотрел и все, для нас необходимое. Именно в этом заключаются мир и утешение для души. Отрадно сознавать, что Бог знает все самое дурное, заключающееся в нашем сердце; а главное, что Он предусмотрел все согласно Своему знанию, а не только нашему. "Вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока, однолетних, и из крупного скота одного тельца и двух овнов; да будет это во всесожжение Господу, и хлебное приношение и возлияние к ним, в жертву, в приятное благоухание Господу" (ст. 18). Здесь в непосредственной связи с квасными хлебами мы имеем пред собою прообраз жертвы без порока, напоминающий нам великую и важную истину, что Господь постоянно видит пред собою не нашу виновность, а Христово совершенство. Особенно заметьте эти слова: "Вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока." Чудная истина! Истина, несказанно драгоценная, хотя и облеченная в прообразную тень! Господь да поможет читателю понять эту истину, применить ее к себе, сделать из нее опору своей совести, пищу и усладу своего сердца, отраду своей души! "Не я, но Христос."

Некоторые, быть может, возразят, что факт, что Христос есть Агнец без порока, не достаточен для того, чтобы снять бремя греха с отягченной виною пред Богом совести, что всесожжение само по себе не приносит грешнику никакой пользы. Это весьма возможное возражение полностью опровергается и наголову разбивается нашим прообразом. Жертва всесожжения действительно не могла оказать пользы при наличии "закваски"; вот почему прибавлены слова: "Приготовьте также из стада коз одного козла в жертву за грех, и двух однолетних агнцев в жертву мирную" (ст. 19). "Жертва за грех" шла навстречу "закваске" двух хлебов; "мир" был обеспечен, что открывало простор общению с Богом; и все это в непосредственной связи с "благоуханием всесожжения" возносилось к престолу Божию.

В день Пятидесятницы таким же образом силою Духа Святого создана была Церковь во всей полноте, во всем совершенстве Христовом. Хотя в ней еще существовала закваска ветхого естества, она не принималась в расчет, потому что она всецело покрывалась совершенством Божественной Жертвы за грех. Сила Духа Святого не уничтожила закваски, но кровь Агнца искупала ее. Это одно из самых знаменательных и интересных различий. Работа Духа Святого в верующем не уничтожает живущего в нем зла. Она делает его способным открывать, осуждать зло и господствовать над ним; но нет такой меры духовного могущества, которая могла бы уничтожить сам факт наличия зла, хотя, благодарение Богу, совесть пребывает в полном мире, потому что кровь нашей Жертвы за грех навсегда решила этот вопрос; и, вследствие этого, вместо того, чтобы существующее в нас зло всегда омрачало взор Бога, оно раз и навсегда удалено от лица Его, и мы снискали благоволение в Его очах ради заслуг Христа, принесшего Себя Богу в жертву благовонного курения, дабы во всем прославить Его и быть пищей Своего народа вовек.

Что касается праздника Пятидесятницы, то после него наступал долгий период времени без указания всякого проявления действия Пятидесятницы среди народа. Однако далее упоминается о "бедном и пришельце", относительно которых дается чудное постановление, нравственный смысл которого мы уже ранее рассмотрели. Здесь мы отметим второе значение этого прообраза. "Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, когда жнешь, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай; бедному и пришельцу оставь это. Я Господь, Бог ваш" (ст. 22). Этим пришельцу дается возможность собирать оставшееся от жатвы в полях Израиля. Язычники должны сделаться участниками преизобильной благости Божией. Когда житницы и виноградные точила Израиля будут преисполнены до избытка, для язычников останется много богатых снопов хлеба и чудных виноградных гроздьев.

Мы не должны, однако, в пришельце, подбирающем оставшееся в полях Израиля, видеть прообраз духовных благословений, которыми облагодатствована Церковь, посаженная во Христе на небесах. Эти благословения являются новыми как для потомства Авраамова, так и для язычников. Это не остатки полей Ханаана, это слава небесная, слава Христова. Церковь не только благословлена ради Христа, но и со Христом, и во Христе. Невеста Христова не будет, подобно чужестранке, послана собирать колосья и виноградные ягоды на краях израильских полей и виноградников. Нет, несравненно большая милость выпадает на ее долю: ее ожидают самые возвышенные радости, самые высокие почести, никогда Израилем не изведанные. Ей не приходится подбирать оставшееся в поле, как это делали пришельцы; она призвана пребывать в пышном и блаженном небесном чертоге, ей предназначенном. Вот то "лучшее", что в Своей мудрости и по Своей благости "предусмотрел" для нее Бог (Евр.11,40). Конечно, "пришельцу" будет отрадно по окончании жатвы Израиля собирать оставшееся от нее; но удел Церкви несравненно лучше, потому что она - невеста Царя Израилева, потому что она разделит с Ним Его престол, Его радости, Его почести и славу; потому что она подобна Ему и пребудет с Ним вовек. Вечная обитель Отца на небе, а не оставшиеся не дожатыми края израильских полей, должна быть уделом Церкви. Будем всегда иметь это в виду и жить хотя бы в слабой мере достойно столь святого и высокого призвания!

"И сказал Господь Моисею, говоря: Скажи сынам Израилевым: в седьмой месяц, в первый день месяца да будет у вас покой, праздник труб, священное собрание. Никакой работы не работайте, и приносите жертву Господу" (ст. 23-25). Здесь речь идет о новом вопросе, к которому относятся слова: "И сказал Господь Моисею"; эти слова, заметим кстати, представляют для нас особенный интерес ввиду разделения ими этой главы и вообще всей этой книги на различные части, согласно рассматриваемым в них отдельным мыслям. Так, прежде всего даны постановления относительно празднования субботы, Пасхи и дней опресноков. Затем идет второе предписание - о праздновании дня возношения первого снопа, о хлебах возношения и об оставлении в поле зерен для "бедного и пришельца"; далее мы видим пред собою долгий период времени, о котором не говорится ничего; после него в первый день седьмого месяца предписывается праздновать трогательный праздник труб. Это торжество приводит нас к быстро приближающемуся к нам времени, когда остаток Израиля "вострубит трубою" в память о давно утраченной им славе и начнет искать Господа.

Праздник труб тесно связан с другим большим торжеством, с "днем очищения". "Также в девятый день седьмого месяца сего, день очищения, да будет у вас священное собрание; смиряйте души ваши, и приносите жертву Господу. Никакого дела не делайте в день сей; ибо это день очищения, дабы очистить вас пред лицом Господа, Бога вашего. А всякая душа, которая не смирит себя в этот день, истребится из народа своего. И если какая душа будет делать какое-нибудь дело в день сей, Я истреблю ту душу из народа ее... Это для вас суббота покоя, и смиряйте души ваши, с вечера девятого дня месяца; от вечера до вечера празднуйте субботу вашу" (ст. 27-32). Итак, со дня наступления праздника труб проходило восемь дней; тогда назначался день очищения, связанный с сокрушением сердца, с принесением жертвы и прекращением всякой работы. Все это вскоре осуществится в истории остатка Израиля. "Прошла жатва, кончилось лето, а мы не спасены" (Иер.8,20). Таково будет плачевное сетование остатка Израиля, когда Дух Божий тронет его сердце и совесть. "Воззрят на Него, которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце. В тот день поднимется большой плач в Иерусалиме, как плач Гададриммона в долине Мегиддонской. И будет рыдать земля, каждое племя особо" и т.д. (Зах.12,10-14).

Какой великий плач, какое глубокое сокрушение сердца, какое искреннее раскаяние охватят под действием Духа Святого остаток израильтян, когда они сознаются во всех своих прежних грехах, в небрежном отношении их к субботе, в нарушении ими закона, в умерщвлении пророков, в распятии Сына Божия, в противодействии, оказанном ими Духу Святому! Все это явится записанным на скрижалях их просветленной и искушенной опытом совести, вызывая глубокое сокрушение души.

Но искупительная кровь даст полное удовлетворение. "В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима, для омытия греха и нечистоты" (Зах.13,1). Им дано будет сознание их виновности, и это вызовет в них глубокое огорчение; но они также придут и к ощущению действенности искупительной Крови и обретут полный мир, субботу покоя для своей души.

Что же нам следует ожидать для Израиля, когда в последний день он достигнет всего этого? Конечно, следует для него ожидать славы. Когда ослепление пройдет, "покрывало" снимется, сердца остатка обратятся к Богу-Иегове, тогда блестящие лучи Солнца Правды воссияют, принося с собою исцеление, восстановление и спасение для бедного огорченного и раскаивающегося народа. Понадобилось бы написать целую книгу, если бы мы вздумали подробно рассмотреть этот вопрос. Опыт, борьба, испытания, трудности и заключительные благословения остатка Израилева нашли яркое выражение в Псалмах и Пророках. Чтобы с истинною пользою для своей души изучить значение Псалмов и Пророков, мы прежде всего должны отдать себе ясный отчет в существовании этого остатка. Это необходимо не только потому, что нам надлежит многому научиться из этой части богодух-новенной книги, потому что "все Писания богодухновенны". Но, кроме того, наибольшую для себя пользу из какой бы то ни было части Слова Божия мы извлекаем, делая верное применение смыслу этого Слова. Если бы поэтому мы вздумали изречения, относящиеся в строгом смысле этого слова к остатку Израилеву или к телу земному, применить к Церкви или телу небесному, мы впали бы в большую ошибку как относительно одного, так и относительно другого из данных вопросов.

Очень часто многие совершенно упускают из виду существование земного тела в лице остатка Израиля и имеют превратное представление об истинном положении и надежде Церкви. Это опасные заблуждения, которых мой читатель должен всячески стараться избегать. Да не подумает он, что все это - лишь теории, могущие только удовлетворить наше любопытство и не имеющие ни малейшего практического применения в жизни. Это было бы совершенно неверное предположение. Как! Неужели же для нас практически неважно знать, принадлежим мы к небу или же к земле? Неужели же для нас не имеет значения, ожидает ли нас покой в небесной обители, или же нам надлежит пройти чрез суды, описанные в Откровении? Кто может допустить столь неразумную мысль? Трудно было бы назвать истины, имеющее более важное практическое значение для нас, чем истины, описывающие судьбу земного остатка народа Божия и судьбу небесной Церкви. Не буду долее останавливаться здесь на этом вопросе, но читатель найдет его достойным глубокого и внимательного изучения. Мы закончим рассмотрение этой главы беглым обзором праздника кущей, последнего торжества еврейского года.

"И сказал Господь Моисею, говоря: Скажи сынам Израилевым: с пятнадцатого дня того же седьмого месяца праздник кущей, семь дней Господу... А в пятнадцатый день седьмого месяца, когда вы собираете произведения земли, празднуйте праздник Господень семь дней: в первый день покой, и в восьмой день покой. В первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб ручных, и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней. И празднуйте этот праздник Господень семь дней в году: это постановление вечное в роды ваши. В седьмой месяц празднуйте его. В кущах живите семь дней; всякий туземец Израильтянин должен жить в кущах, чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской. Я Господь, Бог ваш" (ст. 33-43).

Праздник этот показывает наперед славу, ожидающую Израиль в последний день и, следовательно, он как нельзя лучше заканчивает весь ряд еврейских праздников. Жатва была убрана, все было окончено, житницы были наполнены хлебом, и Господь желал, чтобы народ выразил свою радость соблюдением праздника. Но, увы, израильтяне, очевидно, не поняли Божественной мысли, связанной с этим чудным постановлением. Они упустили из виду, что они были странниками и пришельцами, и поэтому долгое время не вспоминали этого праздника. От дней Иисуса Навина до дней Неемии ни разу не был отпразднован праздник кущей. Маленькому остатку народа, вернувшемуся из Вавилонского плена, довелось исполнить то, что не было сделано даже во дни блестящего Соломонова царствования. "Все общество возвратившихся из плена сделало кущи и жило в кущах. От дней Иисуса, сына Навина, до этого дня, не делали так сыны Израилевы. Радость была весьма великая" (Неем.8,17). Как отрадно должно было быть тем, которые свои арфы "повесили некогда на вербах Вавилонских", покоиться теперь в тени верб ханаанских! Это было сладкое предвкушение времени, в которое восстановленные колена Израилевы будут покоиться под сенью кущей тысячелетия, воздвигнутых для них верною десницею Иеговы в земле, которую Он поклялся навсегда дать Аврааму и его потомству.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК