До сих пор при изучении этой книги мы рассматривали, каким путем Бог вел Свой народ в пустыне и как Он усматривал все нужды Его. Мы сделали беглый обзор десяти первых глав и в них обнаружили доказательство премудрости, благости и предусмотрительной заботливости Иеговы, Бога Израилева.

Но теперь мы подходим к месту, где темные тучи собираются над головою Израиля. До сих пор мы видели пред собою Бога и действия Его; теперь мы призваны взглянуть на человека и на жалкие его пути. Человек всегда представляет собою зрелище грустное и унизительное. Человек остается верным себе повсюду: в саду Едемском, на обновленной земле, в пустыне, в стране Ханаанской, в Церкви, в период тысячелетия; доказано, что человек находится в состоянии полнейшего нравственного упадка. Каждое его движение - падение. Так, в двух первых главах книги Бытие мы видим пред собою Бога - Творца Вселенной; все создано и устроено с Божественным совершенством; человек вступает в жизнь, чтобы вкусить плоды премудрости, благости и силы Божией. Но уже в 3-й главе вся картина изменяется. Лишь только человек начинает действовать сам, он впадает в непокорность, навлекает на себя гибель и скорбь. Так и после потопа, после того, как земля испытала на себе действие этого глубокого и страшного крещения, когда человек снова появился на ней, он оказался не изменившимся к лучшему; и, таким образом, подтверждается факт, что, далеко не способный подчинить себе землю и обладать ею, человек не может управлять даже самим собою (Быт.9). Далее мы видим, что как только Израиль вышел из Египта, он воздвиг себе золотого тельца. Не успели еще приступить к своему служению установленные Богом священники, как уже сыны Аароновы приносят Богу "огонь чуждый". Лишь только Саул избирается царем, он сразу оказывается своевольным и непослушным Господу.

Подобными же фактами пестрят и страницы Нового Завета. Едва успела появиться на земле Церковь, едва совершилось излитие на нее обильных даров Пятидесятницы, и до нас уже долетают печальные слова ропота и недовольства. Словом, история человека с начала до конца, во все эпохи и повсюду отмечена его отступлением от Господа. Порядок вещей остается неизменным как в саду Едемском, так и во дни тысячелетия.

Важно вникнуть в этот важный и знаменательный факт, чтобы он глубоко запечатлелся в сердцах наших. Он особенно поможет нам разрушить ложное представление, которое мы имеем об истинном характере и положении человека. Необходимо отдать себе отчет, что строгий суд, постигший ужасом сердце развращенного царя Вавилонского, относился, собственно говоря, ко всей человеческой расе, обличая всякого сына, всякую дщерь падшего Адама словами: "Ты взвешен на весах, и найден очень легким" (Дан.5,27). Постиг ли читатель смысл этого, произнесенного над ним, приговора? Это серьезный вопрос. Мы осознаем необходимость настаивать на этом. Скажи, читатель, принадлежишь ли ты к числу чад Премудрости? Оправдываешь ли ты Бога и осуждаешь ли самого себя? Занял ли ты свое место грешника, погибшего, виновного и заслуживающего ада? Если это так, Христос - твоя собственность. Он умер, чтобы снять с тебя грех, чтобы понести на Себе твои бесчисленные грехи. Доверься Ему, и тогда все, что, Он есть и чем Он обладает, сделается твоим уделом. Он - твоя премудрость, твоя праведность, твоя святость и твое искупление. Все, от всего сердца и в простоте веры уповающие на Господа Иисуса, полностью покинули почву греха и осуждения, на которой они прежде стояли: Бог теперь видит их вступившими на новый путь жизни вечной и Божественной праведности. Они приняты Богом в воскресшем и победившем мир Иисусе Христе. "Поступаем в мире сем, как Он" (1Иоан.4,17).

Нам хочется убедительно просить читателя не давать себе отдыха, пока этот столь важный для него вопрос не будет ясно и окончательно разрешен им в свете Слова и присутствия Божия. Мы желаем, чтобы Дух Святой подействовал на сердце и на совесть невозрожденного и еще не решившегося идти за Христом читателя и привел его к ногам Спасителя.

Возвратимся к изучаемой нами главе:

"Народ стал роптать в слух Господа; и Господь услышал, и воспламенился гнев Его, и возгорелся у них огонь Господень, и начал истреблять край стана. И возопил народ к Моисею; и помолился Моисей Господу, и утих огонь. И нарекли имя месту сему: Тавера [Горение]; потому что возгорелся у них огонь Господень. Пришельцы между ними стали обнаруживать прихоти; а с ними и сыны Израилевы сидели и плакали, и говорили: кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук; и репчатый лук и чеснок. А ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших" (ст. 1-6).

Жалкое человеческое сердце вполне обнаруживается здесь. Пред нами открываются его вкусы и стремления. Народ вздыхал по стране Египетской, с завистью вспоминая о ее плодах и о котлах с мясом. Они ничего не говорят ни об ударах, которые наносили им надсмотрщики над работами, ни об усталости, до которой их доводило обжигание кирпичей. Они помнят только источники, из которых они утоляли в Египте похоть своей плоти.

Как часто это случается и с нами! Когда сердце утрачивает свежесть, извлекаемую из Божественной жизни, когда небесное теряет для нас свою привлекательность, когда в нас ослабевает "первая любовь", когда Христос перестает быть нашим, полностью удовлетворяющим нас драгоценным уделом, когда Слово Божие и молитва теряют свое значение и становятся скучной и машинальной обязанностью, тогда взор наш переносится на мир, сердце следует за взором, ноги следуют за сердцем. В эти минуты мы забываем, чем для нас был мир, когда мы жили в нем и составляли его часть. Мы забываем, какое рабство и какую усталость, какую скорбь и какое унижение мы испытывали, служа греху и сатане; мысли наши направлены только к удовлетворению наших природных вкусов, к освобождению от тяжелых жизненных уроков, от борьбы и столкновения со злом, ожидающих народ Божий на его пути в пустыне.

Все это очень прискорбно и должно было бы довести душу до серьезного самоосуждения. Поистине ужасно состояние души тех, которые, начав следовать за Господом, затем пресыщаются милостями Божиими, сопровождающими их на пути Господнем. Как ужасно было Иегове слышать долетавшие до Его слуха слова: "А ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших." О Израиль! Чего недоставало тебе? Не довольно ли тебе было этой небесной пищи? Неужели не мог ты довольствоваться тем, что тебе давала рука Бога твоего?

Считаем ли мы себя вправе предлагать Израилю подобные вопросы? Довольствуемся ли мы всегда небесной нашей манной? Что обозначают так часто возникающие в христианской среде вопросы, позволительно или не позволительно христианину заниматься тем или другим делом, принимать участие в том или другом светском развлечении? Разве не приходилось нам слышать из уст людей, называющих себя верующими, следующего рода слова: "Как же следует нам проводить свой день? Мы не можем постоянно думать о Христе и о небесном; нам необходима смена впечатлений." Не напоминают ли подобные речи слова, с которыми Израиль обращался к Богу в Числ.11? Да, между теми и другими существует несомненное сходство; а каковы речи, таково и поведение. Сам факт, что мы ищем развлечений, уже доказывает, увы, что Христос не удовлетворяет наших сердец. Как часто мы пренебрегаем нашей Библией, чтобы отдавать много времени интересующему нас чтению легкой и бесполезной литературы! О чем свидетельствуют журналы, так часто перелистываемые нами, и Библия, часто покрытая пылью? Не говорят ли ясно подобные факты сами за себя? Не значит ли это пренебрегать "небесною манною" в погоне за "огурцами и луком Египта"?

Необходимо поразмыслить обо всем этом, и поразмыслить серьезно. Да поможет нам Господь жить по духу, чтобы Христос всегда был вожделенным уделом сердец наших. Если б Израиль в пустыне всегда ходил пред Богом, он никогда не мог бы сказать: "Душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших." Манна эта должна была бы вполне их удовлетворять. То же применимо и к нам: если мы действительно ходим пред Богом в пустыне мира сего, души наши будут довольствоваться уделом, даруемым им Богом, удел же этот Христос, "Господь с неба". Имея Его своим уделом можем ли мы в чем-либо нуждаться? Не насыщает ли Он сердца, преданного Богу? Не наполняет ли Он небес славою Своею? Не к Нему ли несутся хвалебные песни ангелов, не Ему ли воздают они славу и честь? Не Он ли является единственной великой целью вечных советов и намерений Божиих? Развитие неисследимых путей Божиих выходит далеко за пределы вечности.

Что можем мы ответить на все эти вопросы? Что можем мы ответить, как не "ДА", произнося это слово от чистого сердца, без малейшего колебания или сомнения? И что же? Возможно ли, что этот Возлюбленный Сын Божий, Личность Которого облечена глубокой и таинственной святостью, пути Которого сияют возвышенной славой, характер Которого являет Божественность и невыразимую красоту, возможно ли, что Он не удовлетворяет нашего сердца? Неужели нам этого недостаточно? Нужно ли нам газетными статьями и всякого рода легким чтением заполнять пустоту сердец? Предпочитаем ли мы Христу то или другое греховное развлечение?

Увы! Грустно, что нам приходится упоминать обо всем этом. Это весьма прискорбный факт; это, однако, необходимо; и мы обращаемся к читателю с прямым вопросом: Считаешь ли ты Христа действительно неспособным удовлетворить твое сердце? Ощущаешь ли ты нужды, всецело восполнить которые Он не может? Если это так, состояние твоей души крайне опасно; тебе необходимо подумать над этим вопросом, и подумать над ним серьезно. Смирись пред Богом, искренне осуждая себя. Излей пред Ним свое сердце. Скажи Ему все. Сознайся пред Ним, как низко ты пал, как далеко ты от Него ушел; потому что это, несомненно, так, раз Помазанник Божий не удовлетворяет жажды твоего сердца. Исповедуй все это Богу и не успокаивайся, пока снова не вступишь в полное и радостное общение с Ним в Возлюбленном Его Сыне.

Но нам необходимо вернуться к нашей главе; и прежде всего мы обратим внимание читателя на выражение, заключающее в себе важное предостережение для нас: "Пришельцы между ними стали обнаруживать прихоти; а с ними и сыны Израилевы сидели и плакали." Ничто не приносит столько вреда делу Христову или душе, принадлежащей Ему, как сближение с людьми с неясными, смешанными понятиями и мыслями. Гораздо безопаснее иметь дело с заведомыми и явными врагами. Сатане это хорошо известно, и он всегда прилагает все усилия к тому, чтобы заставить народ Божий сближаться с людьми, не имеющими определенных взглядов, и, чтобы, с другой стороны, ввести неясные понятия и неискренность людей в среду тех, которые более или менее стремятся следовать путем отделения от мира. В Новом Завете мы часто встречаем намеки на существование этого вида зла. Об этом пророчески говорят Евангелия, об этом же свидетельствуют исторические факты, изложенные в Деяниях и Посланиях апостолов. Так в Матф. 13 речь идет о пшенице и о плевелах. Далее, в Деяниях, мы встречаем людей, примешивавшихся к Церкви и походивших на "пришельцев", о которых повествует Числ.11. Находим мы, наконец, в Посланиях и указание апостола на чуждый Церкви элемент, примешанный к ней усилиями врага, старающегося исказить свидетельство Божие и смутить души чад Божиих. Так апостол Павел говорит о "вкравшихся лжебратиях" (Гал.2,4). Апостол Иуда также говорит о "некоторых людях, вкравшихся" в среду верных Богу чад Его (ст. 4).

Все это показывает нам, как необходимо народу Божию бодрствовать; и не только бодрствовать, но и пребывать в безусловной зависимости от Господа, Который Один силен оберечь этот народ от присоединения к нему элементов, для него чуждых, и оградить его от столкновения с людьми с неустойчивыми понятиями и с характером, вызывающим подозрение в их искренности. "Пришельцы" непременно начнут "обнаруживать прихоти", и народ Божий, находящийся в соприкосновении с ними, подвергается великой опасности утратить свою простоту и пресытиться "небесною манною". Ему необходимо прежде всего иметь решимость принадлежать Христу и быть полностью преданным Ему Самому и делу Его. Когда общество верующих научается ходить пред лицом Божиим с сердцем, нераздельно преданным Христу и всецело отделенным от лукавого нынешнего века, тогда не приходится уже так сильно опасаться вторжения в среду его людей, в духовности которых следует сомневаться, хотя сатана будет всегда стараться исказить свидетельство Божие, вводя в среду верных служителей Божиих людей лицемерных. Вкрадываясь в эту среду, эти люди своими извращенными путями бесславят имя Господне. Сатана прекрасно знал, чего добивался, побуждая пришельцев проникнуть в среду общества Израилева. Последствия этого смешения обнаружились не сразу. Народ был выведен из Египта простертою над ним мышцею Иеговы; он невредимо прошел чрез воды Чермного моря, воспев на его берегу победоносную песнь.

Казалось, их ожидало блестящее и полное надежд будущее; но к ним примешались "пришельцы", и влияние присутствия последних на Израиль не замедлило обнаружиться.

Так всегда случается в жизни народа Божия. Во все времена религиозного пробуждения мы можем заметить в нем присутствие зародышей упадка, сперва скрытых потоком преизобильной благодати и силы Божией, но выступающих наружу, как только этот поток начинает идти на убыль.

Это весьма серьезные вопросы; они требуют очень большой бдительности; они применимы как к отдельным личностям, так и ко всему обществу Божию. В первые минуты, в дни нашей духовной юности, поток Божественной благодати настолько обилен благословениями Божиими, что многое может остаться не осужденным нами; и, однако, в сущности, все это уже семена, посеянные в землю рукою врага, к известному времени созревающие и приносящие свой плод. Из этого делается очевидным, что христианским Церквям и отдельным христианам следует всегда бодрствовать, не позволяя врагу нанести вред нашей душе. Когда сердце действительно принадлежит Христу, все, несомненно, кончится для нас благоприятно. Господь наш многомилостив; Он печется о нас и ограждает нас от тысячи вражьих сетей. Да научит Он нас доверять Ему и прославлять Его!

Но мы научаемся еще и многому другому из этой содержательной части Слова Божия. Мы не только становимся свидетелями падения общества Израилева: мы видим и колебание веры самого Моисея, изнемогающего под тяжелым бременем возложенной на него ответственности. "И сказал Моисей Господу: для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его? Откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему? Ибо они плачут предо мною и говорят: дай нам есть мяса. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня. Когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего."

Поистине удивительная речь! Мы далеки от желания хотя бы на минуту останавливаться на падениях и на немощах такого верного Господу и дорогого Его сердцу служителя, как Моисей. Совсем не таково наше намерение. Нам совершенно не подобает осуждать поступки и слова того, о ком Дух Святой засвидетельствовал, что человек этот был "верен во всем доме" Божием (Евр.3,2). Подобно всем ветхозаветным святым, Моисей занял место в рядах "достигших совершенства духов праведников" (Евр.12,23), и всякий раз, как имя его упоминается в Новом Завете, ему воздается честь как "драгоценному сосуду" благодати Божией.

Мы, однако, не можем не остановиться на событии, повествуемом нам вдохновенной Книгой, событии, описанном самим Моисеем. В Новом Завете, правда, не упоминается - и это так отрадно для нас - об ошибках и падениях народа Божия, случавшихся в ветхозаветные времена; но Ветхий Завет повествует о них, тем не менее, с самой большой точностью; с какой же целью делает он это? Для нашего назидания. "Все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (Рим.15,4).

" Какое же поучение заключается для нас во вспышке безграничного отчаяния, о которой нам повествует Числ.11,11-15? Мы узнаем из этого факта по крайней мере то, что пребывание в пустыне обнаруживает недостатки, таящиеся в лучших из нас. Здесь выходит наружу зло, живущее в нашем сердце. А так как книга Числа является преимущественно Книгой жизни в пустыне, нам приходится ожидать именно в ней повествование о падениях и немощах всякого рода. Дух Божий записал в ней все с большой точностью. Он показывает нам людей такими, как они есть; и хотя бы сам Моисей "погрешил устами своими", и его грех отмечен в предостережение и наставление нам. Моисей был человеком "подобным нам"; и вот в рассматриваемый нами период его жизни он впадает в ошибку под бременем страшной ответственности, лежащей на нем.

Некоторые, быть может, скажут: "Это и не удивительно; бремя его было непосильно для человека." Но вопрос заключается в следующем: было бы оно непосильно для рамен Божиих? Действительно ли Моисей один был призван нести это бремя? Не был ли живой Бог с ним, и не довольно ли было Моисею этого? Не все ли равно, благоугодно ли было Богу действовать чрез одного человека или чрез десять тысяч людей? В Нем Одном обитает полнота могущества, премудрости и благости. Он есть источник всякого благословения; для веры безразлично, существует ли один, или же тысяча один проводник Божественной полноты.

Здесь нам приходится отметить чудный нравственный принцип, применимый ко всем служителям Христовым: им очень важно помнить, что, если Господь облекает человека ответственностью, Он делает его и способным занимать дарованное ему положение; Он же и поддерживает его. Конечно, совершенно иначе обстоит дело с человеком, который, не получив на то приказания Божия, по своей воле хочет взяться за какое-либо дело или занять какое-либо ответственное место. В этом случае мы непременно должны рано или поздно ожидать полного крушения его деятельности. Но когда Сам Бог ставит человека в какое-либо положение, Он одаряет его способностью выполнять свое назначение. Он никогда не посылает воина на войну наудачу; нам только следует во всем ожидать Его указаний. Это остается справедливым во всех случаях жизни. Мы никогда не упадем, если возлагаем все наши упования на Одного Бога живого. Мы никогда не будем испытывать жажды, черпая воду из живого источника. Наши малые источники скоро иссякнут; но Господь наш Иисус Христос говорит, что, если "кто верует в Него, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой" (Иоан.7,38).

Это великий урок для странников в пустыне. Для того, чтобы с успехом идти вперед, нам необходимо усвоить себе все это. Если б Моисей научился этому, он никогда не произнес бы слов: "Откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему?" Он остановил бы свой взор исключительно на Одном Боге. Он понял бы, что сам он - только орудие в руках Бога, источники помощи Которого бесчисленны. Моисей, конечно, не мог найти в пустыне достаточного количества пищи для великого множества народа; пищи этой не хватило бы даже и на один день.

Но Иегова может восполнить нужды всех живущих на земле, и восполнить их навек.

Действительно ли мы верим этому? Не приходится ли нам иногда в этом сомневаться? Не думаем ли мы иногда, что нам как бы поручено идти навстречу нужде вместо того, чтобы предоставить ее Богу? И следует ли после этого удивляться, что мы так часто унываем, колеблемся и падаем? Конечно, Моисей имел основание сказать: "Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня." Одно только сердце могло вынести подобную тяжесть: то было сердце Возлюбленного Господа, Который, когда израильтяне изнемогали от работы у обжигательных египетских печей, пришел их избавить, и Который, искупив их от руки вражьей, поставил Святилище пребывания Своего среди них. Он, и только Он, мог "нести их". Только Его исполненное любви сердце и Его могущественная рука могли совершить это дело; если б Моисей полностью сознавал всю силу этой истины, он не сказал бы, не мог бы сказать: "Когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего" (ст. 15).

То был поистине мрачный час в жизни выдающегося служителя Божия. Это отчасти напоминает нам пророка Илию, когда он сел под можжевеловым кустом, прося Господа "взять душу его" (3Цар.19,4). Не отрадно ли после всего этого встретить обоих этих мужей вместе на горе Преображения! Это замечательным образом доказывает нам, что мысли Божий - не наши мысли, и что пути Божий - не наши пути. Бог приготовил для Моисея и Илии нечто лучшее в сравнении с тем, чего они сами для себя желали. Он, благодарение Ему, по богатству благодати Своей, заглушает голос всякого нашего страха, и там, где немощные сердца наши ожидают встретить смерть и бедствие, Он дарует жизнь, победу и славу.

Мы не можем, однако, не видеть, что, отказываясь занять особенное по ответственности положение, Моисей этим отрекался и от высших почестей, терял и святое преимущество. Это делается для нас очевидным из следующих слов: "И сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтоб они стали там с тобою. Я сойду, и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил" (ст. 16-17).

Увеличивало ли избрание семидесяти мужей силу Моисея? Никакой новой духовной силы это, конечно, не давало ввиду того, что в конце концов это была все та же сила Духа Божия, уже почившая на Моисее. В сущности, на месте одного Моисея теперь появлялось семьдесят мужей; но увеличение числа людей не приносило увеличения духовной силы. Это прибавление людей уменьшало количество работы Моисея; но оно же умаляло и его почет. Вместо того, чтобы быть единым орудием Божиим, он с этих пор делался одним из многих орудий, действовавших вместе. Можно сказать, что Моисей, как верный служитель Божий, не искал почестей для самого себя, что он скорее жаждал работать в тени, идти путем незаметным и скромным. Это несомненно; но это, однако, не имеет отношения к рассматриваемому нами вопросу. Как мы вскоре увидим, Моисей был "кротчайший" на земле человек; и мы не хотим даже допустить, что простой смертный мог поступить в подобных обстоятельствах лучше Моисея. Тем не менее нам необходимо извлечь великий практический урок из изучаемой нами главы. Лучший из людей пал; из случая, рассказанного в Числ. 11, для нас становится вполне ясно, что Моисей в это время не пребывал на высоте безмятежной веры. Он, казалось, в эту минуту утратил полное равновесие души, состояние, несомненно, присущее людям, центром мыслей которых является исключительно Бог живой. Мы приходим к этому заключению не только видя, что Моисей поколебался в вере под бременем ответственности, но и на основании следующих слов: "Народу же скажи: очиститесь к завтрашнему дню, и будете есть мясо. Так как вы плакали в слух Господа и говорили: кто накормит нас мясом? Хорошо нам было в Египте, - то и даст вам Господь мясо, и будете есть. Не один день будете есть, не два дня, не пять дней, не десять дней и не двадцать дней: но целый месяц, пока не пойдет оно из ноздрей ваших и не сделается для вас отвратительным, за то, что вы презрели Господа, который среди вас, и плакали пред Ним, говоря: "для чего было нам выходить из Египта? И сказал Моисей: шестьсот тысяч пеших в народе сем, среди которого я нахожусь; а Ты говоришь: Я дам им мясо, и будут есть целый месяц. Заколоть ли всех овец и волов, чтоб им было довольно? Или вся рыба морская соберется, чтобы удовлетворить их? И сказал Господь Моисею: Разве рука Господня коротка? Ныне ты увидишь, сбудется ли слово Мое к тебе, или нет" (ст. 18-23).

Во всем этом мы видим работу духа неверия, всегда стремящегося ограничить силу Святого Израилева. Всемогущий Бог, Владыка неба и земли, Творец Вселенной от одного ее края до другого, не мог ли накормить мясом шестьсот тысяч пеших в народе? Увы! Именно в этом отношении и согрешаем мы все так непростительно. Мы недостаточно проникаемся истиной, что имеем дело с Богом живым. Вера ожидает действий Божиих; никаких затруднений для нее не существует; с презрительной насмешкой относится она к невозможности. Для веры Бог является великим ответом на всякий вопрос, великим решением всякого затруднения. Вера все поручает Богу; потому вере полностью безразлично, иметь ли дело с шестьюстами тысячами или с шестьюстами миллионами людей; она знает, что присутствия Божия достаточно для восполнения всякой нужды. В Одном Боге все источники ее. Неверие говорит: Как то или другое возможно? Оно всюду ставит вопрос "как"; вера же на десять тысяч раз предложенный ей вопрос "как" отвечает одним знаменательным словом: слово это - БОГ.

"Моисей вышел, и сказал народу слова Господни, и собрал семьдесят мужей из старейшин народа, и поставил их около скинии. И сошел Господь в облаке, и говорил с ним, и взял от Духа, который на нем, и дал семидесяти мужам старейшинам. И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать, но потом перестали" (ст. 24-25).

Истинная тайна успеха всякого служения заключается в духовной силе. Это не гений, не разум, не энергия человека, это - сила Духа Божия. Что было справедливо во дни Моисея, осталось таковым же и в наши дни. "Не воинством и не силою, но Духом Моим, говорил Господь Саваоф" (Зах.4,6). Все служители Божий должны всегда это помнить. Это поддерживает их сердце и сообщает постоянную свежесть их служению. Слуга Божий, находящийся в постоянной зависимости от Духа Святого, никогда не может остаться без плода. Если человек рассчитывает на свои личные дарования, он скоро докажет свою несостоятельность. Ненужными окажутся его таланты, его большая начитанность или его обширные познания; если Дух Святой не есть источник и сила его служения, последнее рано или поздно утратит свою свежесть и свою действенность.

Как важно поэтому, чтобы люди, отдающие свои силы на служение Церкви или на проповедь, постоянно опирались исключительно на силу Духа Святого! Он зна-ет, в чем нуждаются души, и может удовлетворить их. Но необходимо доверяться Богу, прибегать к Его помощи. Бесполезно было бы опираться частью на себя, частью на Духа Божия. Если у нас есть хотя бы малейшая самоуверенность, это не замедлит обнаружиться. Мы должны всецело отрешиться от самих себя, если хотим сделаться сосудами Духа Святого.

Из этого, конечно, не следует, - надо ли нам это доказывать? - что мы не должны иметь святой ревности в порученном нам деле; это не исключает, конечно, и необходимости тщательного изучения Слова Божия, а также всякого рода духовных опытов, испытаний, борьбы и искушений для души. Напротив. Мы уверены, что, чем более будем мы всецело с сознанием нашей личной беспомощности опираться на великую силу Святого Духа, с тем большею тщательностью, с тем большим рвением мы будем изучать Книгу Божию и испытывать свое сердце. Человек впал бы в прискорбное заблуждение, если б, ссылаясь на свою мнимую зависимость от Духа Святого, он нашел это уважительной причиной для пренебрежительного отношения к изучению с молитвою Писаний или к заботе о состоянии своей души. "О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден" (1Тим.4,15).

Но пусть, однако, всякий помнит, что Дух Святой есть неиссякаемый и живой источник всякого служения Богу. Он Один лишь может дать свежесть и Божественную полноту сокровищам, скрытым в Слове Божием и, по безграничности небесного могущества Своего, применить их к насущным нуждам души. Здесь речь идет не о возвещении новых истин, а только об освещении Духом Святым Слова и о действии Духа Святого на духовное и нравственное состояние народа Божия. Вот истинная задача служения. Человек сотни раз может передавать какое-либо место Писаний одним и тем же лицам, и всякий раз он может вносить духовную свежесть в свое благовествование о Христе. Человек может также, напротив, всячески изощрять свой ум для представления того или другого текста Писания в новом освещении, с новой точки зрения; и несмотря на это, в его проповеди может не оказаться решительно никакой силы Христовой, решительно никакой духовности.

Все это применимо как к проповеднику, так и к учителю, и к пастырю Церкви. Человек может быть призван возвещать Евангелие в каком-либо месте в течение многих лет, и, случается, что его мучит мысль, что он должен все тем же слушателям говорить все о том же из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. И вот он в смущении начинает стремиться к новизне, к свежести и разнообразию. Его быть может, влечет в другое место, где его ожидают новые проповеднические темы, новые слушатели. Истины, высказанные нами в предыдущих наших размышлениях, должны помочь подобным людям вспомнить, что Христос есть единственная необъятная тема для проповеди. Дух Святой есть сила, развивающая эту тему; бедные же грешники - это люди, нуждающиеся в развитии пред ними великой этой темы. Личность Христа никогда не утрачивает своей новизны; сила Духа Святого всегда сохраняет свою свежесть; состояние и судьба души всегда полны интереса. Также хорошо для проповедника всякий раз вспоминать, когда он приступает к проповеди, что души, к которым он обращается, не знают сути Евангельского учения, что поэтому он должен говорить, как бы в первый раз обращаясь к своим слушателям и считая, что они его еще как бы ни разу не слышали. И в самом деле, возвещение евангельских истин, в Божественном смысле этих слов, не есть бесплодное изложение одного евангельского учения, не есть особого рода скучная своею рутиною речь. Это далеко не так: проповедовать Евангелие - значит доверительно раскрывать сердце Божие, Личность и дело Христа, и раскрывать все это чрез посредство пребывающей с нами силы Духа Святого, силы, черпаемой в неистощимых сокровищницах Священного Писания и питаемой им.

Проповедникам никогда не следует этого забывать; тогда не важно будет, проповедует ли один человек или проповедуют семьдесят человек, возвещает ли тот же самый человек Евангелие в одном и том же месте пятьдесят лет подряд или он его проповедует в пятидесяти разных местах в течение одного и того же года.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК