Показав таким образом существенное различие между этими двумя божественными промыслами и процесс перехода от одного промысла к другому, Господь обращается (гл. 15) к высшим принципам - первопричинам того промысла, что был привнесен благодатью. Действительно, дело в сопоставлении этих двух божественных промыслов - то же относится и к главам, которые мы рассматриваем. Но этот контраст восходит ко своему славному началу во благодати Самого Бога, противопоставляемой убогому человеческому фарисейству. Мытари и грешники приближаются к Иисусу, чтобы слушать Его. Истинное достоинство благодати получало надлежащую ей оценку в разумении тех, кто нуждался в этой благодати. Фарисейство отвергало то, что не было так презренно, как оно само, и в то же время отвергало Самого Бога в Его возлюбившем естестве. Фарисеи и книжники взроптали против Того, кто являлся свидетелем этой благодати в сотворении ее.

Я не могу толковать эту главу, явившуюся радостью для стольких душ и предметом стольких откровений во благодати со времени сказания ее Господом, без скрупулезного исследования благодати, совершенной в своем приложении к Господу. Тем не менее, мне надлежит здесь придерживаться предмета великих принципов, оставляя вопрос применимости их тем, кто проповедует слово. Это затруднение постоянно проявляется в этой части Слова.

Прежде всего, великий принцип, который являет Господь и которым Он обосновывает и объясняет деяния Бога (горестно состояние того сердца, которому такое объяснение требуется! изумительны благодать и терпение, его дающие!) - сей великий принцип, я повторяюсь, состоит в том, что Бог, являя благодать, обретает в этом Свою радость. Какой ответ мерзким душам фарисеев, толковавшим это как ущербность!

И возрадуется Пастырь, нашедший свою овцу, женщина, держащая монету вновь в своей руке, Отец, почувствовавший Свое чадо в Своих объятиях. Какая выразительность сущности Бога! Как истов Иисус в донесении ее! Именно на этом, и только на этом зиждется все благословение человека. Именно в этом славен Бог в Его благодати. Однако в сей благодати есть две отличные друг от друга ее составляющие - любовь ищущая и любовь, с которую вас принимают. Две первые притчи описывают первую субстанцию этой благодати. Пастух ищет свою овцу, женщина - свою монету: овца и серебряная монета пассивны в этом искании. Пастух ищет (женщина - тоже), пока не находит, ибо он заинтересован в том, чтобы найти. Ослабевшей заблудшей овце не нужно делать и шага, чтобы вернуться. Пастух возьмет на плечи и отнесет домой. Он берет на себя все заботы, ибо счастлив, возвратив к себе овцу. Таково намерение небес, чтобы ни представляла собою душа человека на земле. Сие есть деяние Христа, Доброго Пастыря. Притча же о женщине позволяет нам те труды, что принимает на Себя Бог в любви Своей. Зажжена свеча, а она метет свой дом, пока не находит потерянную монету. Так и Бог поступает в этом мире, отыскивая грешников. Ненавистная и ненавидящая ревность фарисейства не находит себе места в намерениях небес, где обитает Бог и в счастье, что окружает Его, являет нам отражение Своих собственных совершенств.

Но если ни овца, ни кусочек серебра не предпринимают ничего для своего собственного возвращения, то в сердце возвращенного проделывается настоящая работа; однако эта работа, необходимая в том виде, как она есть для обретения или хотя бы поиска мира и покоя, не есть то, на чем покой зиждется. поэтому возвращение грешника и принятие его описаны в третьей притче. Деяния благодати, свершившиеся сугубо властью Божией и совершенные по своим результатам, представлены нам в первых двух. Здесь же возвращается грешник с чувствами, которые мы теперь исследуем - чувствами, порождаемыми благодатью, но которые никогда не возвысятся до уровня благодати, являемой в принятии его, до тех пор, пока он не вернется.

Вначале описывается его отчужденность от Бога. Виновный, он приходит к порогу отчего дома и явлен отцу человек, отмеченный грехом, кто рад был есть вместе со свиньями рожки, в его последней стадии деградации, к чему привел его грех. Расточив все, что досталось ему от рождения, он оказался в нищете (и многие души чувствуют голод, на который сами же себя обрекают, и опустошенность всех и вся вокруг себя без желания к Богу или благочестию, и зачастую ввергают себя в то, что есть падение во грехе), которая не склоняет его к Богу, но заставляет искать средства в том, что может предоставить сатанинская страна (где ничего не дается просто так); и вот он оказывается среди свиней. Но вступает в силу благодать и помыслы о счастье в родительском доме, о благости, благословлявшей все вокруг него, пробуждаются в его сердце. Там, где творит Дух Божий, всегда наличествуют два фактора - совестливое осознание греховности и влечение сердца. Это есть истинное открытие Бога душе, а Бог есть свет и Он есть любовь; светом здесь является осознание греховности, состоявшееся в совести, а любовью - притягательность благости, подлинное исповедание. Дело не только в нашей греховности, но в нашей потребности и желании общения с Богом, в нашей боязни оттого, то Он есть - это и влечет нас в дорогу. Такова женщина в главе 7. Таков Петр в лодке. Это создает убежденность в том, что мы гибнем, и, возможно, еще слабое, но подлинное чувство благоволения Божиего и счастья быть обретенными пред ликом Его, хотя мы можем и не почувствовать себя уверенными в том, нас примут; и мы не остаемся пребывать там, где гибнем. Присутствует ощущение греховности, падения; ощущение благости в Боге; но нет восчувствования того, что есть в действительности благодать Божия. Благодать дает - когда кто-то идет к Богу и будет рад, что его примут как слугу - свидетельство, чрез работу благодати в сердце, что еще не найден Бог. Более того, совершенствование, хоть и истинное, никогда не даст мира. В восхождении сердцу придан некий покой; но нельзя знать, какого приятия можно ожидать, будучи виновным в забвении Бога. Чем более приближался блудный сын к дому, тем сильнее билось его сердце при мысли о встрече с отцом. Но отец ждет его прихода и поступает с ним не по заслугам его, а как велит ему его отцовское сердце - единственная мера путей Божиих к нам. Он пал на шею своего явившегося в рубище сына, прежде чем тот успел сказать: "Прими меня в число наемников твоих". Этого уже не требовалось говорить. Эти слова исходят от сердца, не ведающего, как оно будет принято, но не от сердца в сретении Богу. Такое сердце уже постигло свое приятие. Заблудший готовится сказать эти слова (так выражают смиренную надежду и говорят о униженном положении); но при полном признании вины по своем прибытии он не говорит вслед за этим - Прими меня наемником. Да и как он может? Сердце отцовское определило его положение посредством своего собственного чувства, своей к нему любовью и благодаря тому месту, которое ему, заблудшему, указало его собственное сердце. Положение отца определяло и положение сына. Это было между отцом и сыном; но это не все. Отец любил сына даже таким, как тот был, однако он не ввел его в дом в том его виде. Та самая любовь, что приняла его как сына, допустит его в дом в образе такого сына, каким ему подобает быть у такого отца. Рабам приказано принести лучшую одежду и одеть его. Вот так, возлюбя и приемля через любовь, рядит нас, убогих, Христос в одежды, чтобы мы вошли в дом. Мы не приносим одежды: Бог подает ее нам.. Сие есть полное обновление; и мы становимся правдой Божией в Нем. Это есть лучшая одежда небесная. Радуются все в доме, кроме фарисействующего истового еврея. Эта радость есть радость отца, но минует весь дом. Старшего сына в доме нет. Он подле дома, но он не войдет. Он не будет иметь никакого отношения к благодати, что сотворила из несчастного повесы предмет радости любви. Тем не менее, благодать вступает в свои права: отец выходит и разрешает ему войти. И так поступает Бог, в Евангелии, в отношении Иудея. Тем не менее человеческая праведность, которая есть не что иное, как себялюбие и грех, отвергает благодать. Но Бог не откажется от Своей благодати, ибо она подобает Ему. Бог будет Богом, а Бог есть любовь. Именно это вытесняет притязания Иудеев, отвергших Господа и исполнение обетований в Нем. То, что привносит мир и характеризует наше воззрение, не есть чувства, выработанные в наших сердцах, хотя таковые действительно существуют, - это есть чувства Самого Бога.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК