Теперь мы приступаем к изучению одного из наиболее глубоких пространных отделов Книги "Второзаконие". Вдохновленный писатель дает нам описание трех так называемых главных праздников еврейского года; Пасхи, Пятидесятницы и праздника кущей или праздника искупления, сошествие Святого Духа и наступление вечной славы. Здесь нам дается более краткий обзор чудных Божиих постановлений сравнительно с их описанием в книге "Левит" (гл. 23), где нам представлено, включая и субботу, восемь праздником; выделяя же из их числа субботу, как образ вечного покоя Божия, мы имеем там пред собою семь праздников, а именно: Пасху, день опресноков, праздник возношения первого снопа, Пятидесятницу, праздник труб, праздник очищения и праздник кущей.

Таков порядок праздников, обозначенные в Книге "Левит", которая, как мы отметили это при самом изучении Книги, справедливо может называться "руководством священника". В Книге "Второзаконие", которая является прежде всего Книгою народа, мы встречаем меньше описаний обрядов; законодатель ограничивается здесь описанием выдающихся нравственных и национальных особенностей, присущих народу и типически изображающих его прошлое, настоящее и будущее.

"Наблюдай месяц Авив, и совершай пасху Господу, Богу твоему, потому что в месяц Авив вывел тебя Господь, Бог твой, из Египта ночью. И закалай Пасху Господу, Богу твоему, из мелкого и крупного скота на месте, которое изберет Господь, Чтобы пребывало там имя Его. Не ешь с ним квасного, семь дней ешь с нею опресноки, хлебы бедствия, ибо ты с поспешностью вышел из земли Египетской, во все дни жизни твоей. Не должно находиться у тебя ничто квасное во всем уделе твоем в продолжение семи дней, и из мяса, которое ты принес в жертву вечером в первый день, ничто не должно оставаться до утра. Не можешь ты закалать Пасху в котором-нибудь из жилищ твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе; но только на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его, закалай Пасху вечером, при захождении солнца, в то самое время, в которое ты вышел из Египта. И испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, и на другой день можешь возвратиться и войти в шатры твои. Шесть дней ешь пресные хлебы, а в седьмой день отдание праздника Господу, Богу твоему; не занимайся работою" (ст. 1-3).

Дав подробные указания относительно великих принципов, на которых было утверждено празднование основного еврейского праздника в нашем "Толковании на Книгу "Исход", мы предлагаем прочесть их читателю, интересующемуся этим вопросом. Но в Книге "Второзаконие" встречаются только присущие этой книге черты, на которые мы находим нужным обратить особенное внимание. Прежде всего отметим, как тщательно обозначается здесь место, где должно было совершаться праздничное торжество, это имеет необыкновенно важное значение. Народ не должен был сам избирать это место. С человеческой точки зрения казалось бы безразличным, где и как праздновать Пасху, - только бы она совершалась. Но если читатель серьезно вдумается в этот вопрос и зрело обсудит его, он придет к убеждению, что человеческое суждение не имело здесь никакого веса; дело было в божественной мысли, в Божественном авторитете. Бог имел право предписать и решить, где Он желал встретить народ Свой, и именно три раза повторяется в вышеприведенных стихах, в словах: "На том месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его".

Неужели же это повторение ни на чем не основано? Да не дерзает кто-либо так думать и еще менее - утверждать это. Это повторение было, безусловно, необходимо. Почему же? По причине нашего невежества, нашего равнодушия, нашего своеволия. По бесконечному милосердию Своему Бог приложил особенные старания к тому, чтобы в сердце, в совести и в уме Его народа было навеки запечатлено Его желание чтобы памятное и неимоверно важное празднество совершалось в особо установленном для этого месте.

Заметим, что только в книге "Второзаконие" мы встречаем настойчивое требование совершения Пасхи в особом месте. В Книге "Исход" об этом ничего не упоминается, потому что тогда Пасха была совершена в Египте; не говориться об этом и в Книге "Числа", потому что там праздник был совершен в пустыне. В книге же "Второзаконие" мы находим требования властные и вполне определенные, потому что в ней содержатся постановления, предназначенные для народа, прочно поселившегося в своей стране. И это опять-таки служит поразительным доказательством того, что "Второзаконие" - далеко не бесплодное повторение предыдущих книг.

Главная причина, почему здесь особенно настаивается на месте совершения трех праздничных торжеств, описанных в нашей главе, заключается в том, что Богу было благоугодно собирать вокруг Себя Самого возлюбленный народ Свой, дабы они все вместе могли справлять праздник в его присутствии, дабы Он мог радоваться в них, и они в Нем, дабы искупленные Его веселились вместе, что могло случиться только в определенном Богом месте. Все, воодушевленные желанием приблизиться к Иегове и встретиться с Его народом, все, желавшие совершить поклонение Богу, с радостною благодарностью поспешали к избранному Богом центру. Кто-нибудь мог, пожалуй, сказать: "Не могу ли я совершить Пасху в своей семье? Раз сердце искренне пред Богом, то место празднования безразлично". Ответим на это, что самым лучшим и самым ясным доказательством искренности сердца является простое и серьезное желание творить волю Божию. Душе, любившей Бога и боявшейся Его, достаточно было знать, что Бог избрал место для соединения воедино всего Его народа; туда стремилась всякая искренняя душа. Только присутствие Божие могло сообщить радость, силу и благоденствие всем выдающимся национальным торжествам. Дело было не в том, чтобы собираться во множестве три раза в год для того, чтобы совершать праздничное торжество, чтобы вместе радоваться; это могло дать только чувство удовлетворенного самолюбия, могло возбудить только народную гордость. Нет, собираться, чтобы встретить Иегову, собираться пред Ним на месте, которое изберет Господь, чтобы там пребывать с именем Его, - вот что составляло глубокую радость всякого искреннего и преданного Богу сердца двенадцати колен Израилевых. Кто преднамеренно оставался дома, кто пошел бы не в место, избранное Господом, тот не только оскорбил бы этим Его имя, но и оказал бы свое неповиновение высшей власти.

Сделав краткий обзор места празднования Пасхи, посмотрим, как она должна была праздноваться. И здесь, как этого нам и следовало ожидать, мы встретим характерные особенности нашей книги. Главной особенностью здесь являются "опресноки"; но читатель также не упустит из виду, что этот хлеб здесь назван "хлебом бедствия". Почему ему придается это название? Все мы понимаем, что опресноки являются прообразом святости сердца и жизни, столь необходимой для истинного общения с Богом. Мы не спасены личною святостью; но, благодарение Богу, мы спасены для проявления святости. Она не есть основание нашего спасения, но она является элементом, необходимым для нашего общения с Богом. Допускать закваску в хлебе - значит наносить этим смертельный удар общению с Богом и нашему служению Ему.

Мы не должны ни на минуту упускать из виду, что мы обязаны и нам дано преимущество вносить великий принцип святости в нашу личную жизнь; все наше хождение должно быть запечатлено святостью, которая должна сказываться во всех наших повседневных делах, среди всех обстоятельств, встречаемых нами в нашем странствовании к небу, к месту нашего вечного покоя. Говорить об общении с Богом и о служении Ему, когда мы допускаем сознательный грех в нашей жизни - значит доказывать, что мы, к сожалению, не знаем, что такое общение с Богом, и что такое служение Ему. Чтобы пребывать в общении с Богом, чтобы познать всю отраду духовного общения друг с другом, чтобы поклоняться Богу в духе и истине, необходимо жить святою жизнью, жизнью отделения от сознаваемого нами зла всякого рода. Находиться среди народа Божия, иметь внешнее участие в его служении Богу и в то же время оставаться в тайном грехе или сознательно допускать зло в поступках других - значит осквернять Церковь Божию, огорчать Духа Святого, совершать грех против Христа и навлекать на себя суд Божий, в настоящее время постигающий дом Божий и наказывающий детей Господа, чтобы они не были осуждены с миром.

Это очень знаменательно и достойно серьезного внимания тех, которые хотят поистине ходить пред лицом Божиим, служить Господу с благоговением и страхом. Не одно и то же - умом понять прообразный смысл учения или же хранить в глубине сердца и проводить в нашу повседневную жизнь преподанный нам прообразом урок. Да научатся же все, которые признают свою совесть очищенною кровью Агнца, соблюдать праздник опресноков. "Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак очистите старую закваску, чтобы вам быть новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан на нас. Посему станем праздновать не с старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины" (1Кор.5,6-8).

Но как же следует понимать выражение "хлебы бедствия"? Не кажется ли нам, что радостные и хвалебные гимны и торжественное пение более подходили бы к празднику, связанному с освобождением от рабства и от египетского ига? Конечно, глубокую и истинную радость, благодарение и хвалу в нас должно вызывать сознание благословенного факта нашего полного освобождения от нашего греховного состояния и от всех связанных с ним последствий. Но, очевидно, не таковы были преобладающие черты Пасхального празднества, - о них здесь даже не упоминается. Говорится о "хлебах бедствия", и ни слова не упоминается о радости, о торжественных хвалебных гимнах.

Почему же это так? Какое великое назидание для наших сердец заключается в этих "хлебах бедствия"? Мы склонны видеть в них прообраз глубокого сознания, производимого в наших сердцах Духом Святым, глубокого сознания тех страданий, ценою которых благословенный наш Господь и Спаситель освободил нас от наших грехов и от суда, которого эти грехи заслуживали. Прообраз подобного же сокрушения сердца мы находим в "горьких травах" (Исх.12); многочисленные примеры сердечного сокрушения мы находим в истории сынов Израилевых, которые могущественным действием слова и Духа были побуждаемы казнить самих себя и "смирять свою душу" в присутствии Божием.

Будем также помнить, что видимые знаки сердечного сокрушения исключали, однако, всякую мысль о служении закону или о неуверенности в спасении: ничего подобного не было. Когда израильтянин вкушал "хлебы бедствия" с испеченным на огне мясом Пасхального агнца, допустимо ли было в ту минуту присутствие в его душе малейшего сомнения, малейшего страха относительно его полного избавления от власти Египта? Конечно нет. Это происходит в его родной земле; для этого он соединялся своими на месте, избранно Богом, и в присутствии Его Самого; как он мог сомневаться в своем полном освобождении от египетского рабства?

Но хотя и в его сердце не было ни сомнения, ни страха пол отношению к его освобождению, израильтянин должен был есть "хлебы бедствия"; они составляли главную, существенную часть Пасхальной трапезы. "Ибо ты с поспешностью вышел из земли Египетской, дабы ты помнил день исшествия своего из земли Египетской, во все дни жизни Твоей" (ст. 3).

Это было событие многозначащее и необыкновенно важное. Израильтяне должны были не забывать своего исхода из Египта, а передавать из рода в род память о нем в земле Обетованной. Они должны были ознаменовать воспоминание о своем избавлении праздником, служившем эмблемою святого сокрушения духа, всегда неразделимого с истинно христианским благочестием.

Мы желаем обратить серьезное внимание читателя на всю совокупность истин, прообразно заключенных в "хлебах бедствия". Это очень важно для тех, которые считают себя приверженцами так называемого "учения о спасении благодатью". Молодые христиане особенно часто подвергаются искушению впасть, во избежание служения подзаконности и возникновения духа рабства, в противоположную крайность, - в развращенность нравов, эту страшную сеть сатаны. Более зрелые и опытные христиане не так склонны впадать в зло этого рода: молодые же среди нас особенно сильно нуждаются в нашем предостережении.

Они слышат, что много говорится о спасении благодатью, об оправдании верою, об освобождении от власти закона, о всех особенных преимуществах, связанных с положением христианина. Излишне, конечно, говорить, что все это необыкновенно важные факты, что нельзя слишком много о них говорить. Тысячи дорогих детей Божиих изо дня в день живут во мраке, в сомнении, в рабском подчинении закону благодаря непониманию этих великих основных истин.

Но сколько, с другой стороны, существует людей, своим умом усвоивших принципы спасительной благодати и, однако, по своим внешним привычкам, по образу жизни и своих действий не познавших освящающего действия этих великих принципов, их всеобъемлющего влияния на сердце и жизнь!

Что же касается учения о праздновании Пасхи, то Бог не допускал, чтобы кто-либо считал возможным праздновать этот праздник без "хлебов бедствия", без опресноков. Подобная мысль не могла быть терпима в обществе Божием. Это составляло неотъемлемую принадлежность пасхи. Проникнемся же и мы уверенностью, что и для нас, христиан, существенною особенностью праздника, который мы призваны соблюдать, должно быть стремление приобретать личную святость жизни и сокрушенное состояние души, так метко выраженные "горькими травами" Исх.12 и "хлебами бедствия" Втор. 16, из которых последние должны были служить прообразом постоянного душевного настроя израильтян в Обетованной земле. Нам необходимо проникнуться этими чувствами -сознанием нашей духовной нищеты и глубоким сокрушением духа, вызываемыми в наших сердцах работою Духа Святого, открывающего нам страдания Христовы: чего ему стоила жажда Его сердца изгладить наши грехи, что перенесись Он ради нас, когда воды и волны справедливого гнева Божия за наши грехи прошли над Ним? К сожалению, в нас слишком мало ( если позволено говорить за других) глубокого сокрушения духа, производимого духовными размышлениями о страданиях и смерти нашего благословенного Спасителя. Очистить свою совесть кровью Христовою - это одно; другое, однако -духовно усвоить себе все значение смерти Христовой и сообразоваться во всем образе жизни, во всем нашем характере с мыслью о кресте Христовом. Отчего мы так легкомысленно грешим мыслями, словами, нашими поступками? Почему в нашей жизни оказывается столько легкомыслия, столько неповиновения Богу, столько снисхождения к самому себе, столько любви к удобствам жизни, столько фактов, доказывающих поверхностное настроение ума и суетность нашего духа? Не потому ли, что в соблюдении нами праздников отсутствует элемент, прообразно представленный "хлебами бедствия"? Это, несомненно, так Надо опасаться, чтобы наше христианство не оказалось прискорбно неглубоким и несерьезным. Слишком много обсуждается вопрос о глубокой таинственности христианской веры; слишком много его умственного понимания и вместе с этим слишком мало внутренней силы в нашем христианстве. Необходимо обратить самое серьезное внимание на эти факты. Мы не можем не признать, что одной из причин этого грустного положения вещей является известный прием проповедования Евангелия, оказывающий глубокое влияние на слушателей. Очень хорошо возвещать Евангелие во всей его простоте; его нельзя возвещать проще, чем оно было возвещено в Писаниях Богом чрез посредство Духа Святого. Но мы убеждены, что существует своего рода неправильность в некоторых приемах проповеди. В них отсутствует духовная глубина, святое благоговение. Стараясь победить приверженность к подзаконности, мы склонны к небрежному отношению к Евангельской истине. Но если служение закону представляет собою великое зло, небрежное отношение к святыне Божией - зло несравненно худшее. Важно избегать и того, и другого. Благодать исцеляет первое зло, истина побеждает второе; для того же, чтобы правильно применять к жизни то и другое, нам необходимы небесная мудрость и духовное понимание. Если, например, мы встречаем душу, глубоко тронутую действием благодати Божией, испытавшую на себе всю силу работы Духа Святого, в этом случае мы должны указать ей на утешения, даруемые чистой и драгоценной благодатью Божией, нашедшей себе выражение в Божественно совершенной жертве Христа. Вот врачевание для сокрушенного сердца, для смиренного духа, для сознающей грех совести. Когда духовный плуг оставил после себя глубокую борозду в нашем сердце, нам остается только бросить туда нетленное семя Евангелия Божия в полной уверенности, что оно пустит там росток и принесет плод в свое время.

Если же, с другой стороны, мы видим, что человек относится к делу не серьезно, что ничто не свидетельствует о сокрушенности его сердца, и в то же время он с увлечением твердит о благодати, восстает против служения закону и ищет человеческих доказательств необыкновенной доступности спасения Божия, мы хорошо сделаем, свидетельствуя об истине его сердцу и совести.

Мы опасаемся, что в Церкви встречается много людей второй категории. Употребляя выражения, относящиеся к нашему прообразу, многие склонны отделять Пасху от праздника опресноков, т.е. отдыхать с сознанием того, что освобождение от осуждения сделалось совершившимся фактом, забывая в то же время на огне испеченного Агнца, хлебы святости и "хлебы бедствия". На самом деле эти факты нераздельны, потому что Господь соединил их воедино; поэтому мы не можем поверить, что душа действительно может наслаждаться сознанием драгоценной истины, что Христос, Пасха наша, заклан за нас", и не стараться в то же время "праздновать Пасху с опресноками чистоты и истины". Когда Дух Святой пробуждает в нас сознание глубокого значения, бесконечной драгоценности и великого смысла смерти нашего Господа Иисуса Христа, Он останавливает наши мысли на Его страданиях, на всем, что Ему пришлось претерпеть ради нас, чего Ему стоило нас спасти от вечных последствий греха, в который, увы! мы часто так легкомысленно впадаем. Эта святая и глубокая работа Духа Божия в нашем сердце приводит нашу душу в сокрушение, прообразом которого служат "Хлебы бедствия", употреблявшиеся при праздновании праздника опресноков. Существует большая разница между чувствами, испытываемыми нами, когда мы размышляем о наших грехах, и между чувствами, возбуждаемыми в нас видом страданий Христовых, снимающих с нас грехи наши.

Мы, правда, никогда не сможем забыть наших грехов и глубины пропасти, из которой мы были извлечены; но измерять всю необходимость пропасти еще не значит вникать, как следует, во всю благодать, извлекшую нас из этой пропасти, не значит давать себе отчет, чего это стоило благословенному нашему Господу. Именно это нам следует особенно хранить в памяти в нашем сердце. Мы так легкомысленны, так склонны все забывать!

Мы должны просить Господа научить нас глубже вникать в страдания Христовы и более пользоваться силой креста, чтобы побеждать в себе все, что в нас не подчинено Христу. Это сделает более глубоким наше благочестие, сделает более чуткой нашу совесть, вызовет в нас более сильное стремление к святости сердца и жизни, произведет фактическое отделение во всем от мира и святое повиновение Господу; это заставит нас наблюдать за самими собою, за нашими мыслями, нашими словами, нашими путями, одним словом, за всем нашим поведением в нашей повседневной жизни. Как изменило бы все это образ действия окружающего нас христианского мира, весь характер нашей личной жизни! Да скажется же на наших душах непосредственное и могущественное действие Духа Святого, дабы мы могли лучше усвоить значение испеченного на огне агнца, опресноков и "хлебов бедствия".

Сделаем теперь краткий обзор праздника Пятидесятницы, следующего за Пасхой. "Семь седмиц отсчитай себе; начинай считать семь седмиц с того времени, как появится серп на жатве. Тогда совершай праздник седмиц Господу, Богу твоему, по усердию руки твоей, сколько ты дашь, смотря по тому, чем благословит тебя Господь, Бог твой. И веселись пред Господом, Богом твоим, ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и Левит, который в жилищах твоих, и пришелец и сирота, и вдова, которые среди тебя, на месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его. Помни, что ты был рабом в Египте, и соблюдай и исполняй постановления сии" (ст. 9-12). Пасха прообразно представляет смерть Христа. Приносившийся Господу сноп, составленный из первых колосьев поля, служит точным прообразом Христа воскресшего. В праздник же седмиц мы имеем пред собою образ сошествия на землю Духа Святого по истечении пятидесяти дней после воскресения.

Мы, конечно, говорим о мыслях Божиих, заключающихся в этих праздниках по отношению к нам, независимо от того, понимал или не понимал их значение Израиль. Нам дано преимущество рассматривать эти прообразные постановления во свете Нового Завета; и мы преклоняемся пред красотою, пред Божественным совершенством и пред полнотою этих дивных прообразов.

И не только это: мы также видим, - и это исполнено для нас великого значения, - как Писания Нового завета связаны с ветхозаветными Писаниями; мы видим пред собою единство Божественной книги; нам делается очевидным, что с начала до конца все в ней было написано под внушением Одного и Того же Духа. Таким образом, наша вера получает внутреннее удостоверение о богодухновенности Священных Писаний, и наши сердца ограждены от всех богохульных возражений неверующих писателей. Наши души возносятся на "высоты гор", где нравственная слава Божественной Книги озаряет нас всем своим небесным блеском; оттуда мы видим исчезновение туч и ледяного тумана мыслей неверия; они уже не могут достигнуть нас, потому что, по бесконечной милости Божией, они расстилаются под нами, гораздо ниже того места, на которое нас вознесла Божия благодать. Неверующим писателям совершенно неведома нравственная слава Писания; но, несомненно, существует факт, одна мысль о котором заставляет нас содрогаться, факт, что одна проведенная в вечности минута разрушит мысли всех неверующих и атеистов, которые как бы в бреду говорили всякие несообразности, восставая против Библии и ее Божественного Автора.

Вглядываясь в подробности столь поучительного праздника седмиц или Пятидесятницы, мы поражаемся тою разницею, которая отличает его от праздника опресноков. Прежде всего здесь упоминается о приносимом Богу в жертву "даре". Это служит прообразом Церкви, созданной Духом Святым и являющейся пред Богом как бы "начатком Его созданий" (Иак.1,18).

Мы уже останавливались в "Толковании на Книгу "Левит" на этой черте прообраза (гл. 23); поэтому мы не повторяем здесь этих размышлений: мы ограничимся тем, что составляет характерную черту Книги "Второзаконие". Народ должен был принести Господу какой-либо дар, смотря по благословению, полученному им от Господа. Ничего подобного не было в праздновании Пасхи, так как этот праздник прообразно представлял Христа, приносящего Себя ради нас в жертву, а не приношение Богу с нашей стороны. Праздник Пасхи напоминает нам наше освобождение от греха и от сатаны и то значение, которое это освобождение имело. Мы видим там мучительные страдания нашего благословенного Господа, прообразно изображение испеченным на огне агнцем. Мы помним что на Него были возложены все наши грехи. Он был мучим за наши беззакония, понес на Себе осуждение, которое заслужили мы; эта мысль производит глубокое сокрушение сердца, вызывает, так сказать, истинно христианское раскаяние. Потому что никогда не следует забывать, что раскаяние - не только преходящее волнение, испытываемое грешником, впервые открывающим глаза на свое духовное состояние; нет, это постоянное нравственное состояние христианина, вызываемое в нем видом креста и страданий Господа нашего Иисуса Христа. Если бы эта истина лучше понималась нами, если бы наша душа глубже вникала в нее, в христианском характере обнаруживались бы глубина и стойкость, увы! почти всем нам недостающие.

В праздник Пятидесятницы мы встречаем могущество Духа Святого и многоразличные доказательства Его благословенного присутствия в нас и с нами. Он делает нас способными предоставить наши тела и все, что мы имеем, в добровольную жертву нашему Богу, на сколько нам позволит наше состояние. Это - излишне даже об этом и говорить, - является исключительно плодом могущественного действия на сердце Духа Святого; и потому этот чудный прообраз изображен нам не праздником Пасхи, представляющим собою смерть Христа, не праздником опресноков, обозначающим нравственное воздействие на нас смерти Христовой, вызывающей в нас раскаяние, самоосуждение и святость жизни, а явлен нам как в празднике Пятидесятницы, явном прообразе драгоценного дара Духа Святого.

Дух Божий дает нам уразуметь права Божий на нас, права, измеряемые лишь всеобъемлемостью благословений Божиих. Он дает нам желание посвятить Ему все наше, - душу, дух и тело, что действительно является "добровольным даром"; здесь нет ни тени рабства, потому что "где Дух, там свобода" (2Кор.3,17). В общих чертах здесь пред нами изображены весь дух и весь нравственный характер христианского служения и всей христианской жизни. Служащая закону душа не может постичь ни силу, ни красоту всего этого, потому что они никогда не получали Духа Святого. Именно это говорит Апостол впавшим в заблуждение Галатам: "Сие только хочу знать от вас: чрез дела ли закона вы получили Духа, или чрез наставление в вере?.. Подающий вам Духа и совершающий между вами чудеса чрез дела ли закона сие производит, или чрез наставление в вере? (Гал.3,2, 5). Драгоценный дар Духа Святого есть последствие смерти, воскресения, вознесения и прославления нашего благословенного Господа и Спасителя Иисуса Христа и не может иметь чего-либо общего с "делами закона", каковы бы эти дела ни были. Пребывание Духа Святого на земле, Его присутствие в сердцах всех истинно верующих и среди них - вот великая истина христианского учения, которая не была и не могла быть известна в ветхозаветные времена. Она не была даже известна и ученикам Христовым во время земной жизни нашего Господа. Накануне дня Своего отшествия из сего мира Он Сам говорит им: "Но Я истину говоря вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, истину говоря вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не прийдет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам" (Иоан.16,7).

Это самым удивительным образом доказывает нам, что даже люди, имевшие великое и драгоценное преимущество жить в личном общении с Господом, должны были сделать еще лучшее приобретение благодаря отшествию Христа из мира и благодаря сошествию на землю Утешителя. Мы читаем еще: "Если любите Меня, соблюдите мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет" (Иоан.14,15,-И).

Мы не имеем здесь возможности заняться подробным рассмотрением этого вопроса. Для этого у нас не хватило бы места, хотя мы с радостью занялись бы изучением этого вопроса. Нам приходится ограничиться указанием одной или двух мыслей, вызванных в нас праздником седмиц, представленном нам в нашей главе.

Мы уже упомянули о знаменательном факте, что дух Божий есть живой источник и сила жизни служения и личного посвящения себя Богу, представленные нам прообразом приношения в жертву Господу "дара". Жертва Христа есть основание, присутствие Духа Святого есть сила посвящения христианином себя Богу, - посвящения Ему духа, души и тела. "Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Римл. 12,1).

Но существует и еще один глубоко интересный факт, представленный в 11-ом стихе нашей главы: "И веселись пред Господом, Богом твоим". Этого не встречается ни при праздновании праздника Пасхи, ни при соблюдении праздника опресноков. Радость не оказалась бы уместной ни в одном из этих случаев. Пасха является, правда, основанием всей радости, осуществляемой нами, и радости, которую мы будем когда-либо осуществлять как здесь, на земле, так и во всей вечности; но этот праздник заставляет нас всегда размышлять о смерти Христа, о Его страданиях, о Его скорбях, о всем, претерпленном Им в то время, когда волны и воды справедливого гнева Божия проходили над Его душою. Именно размышлениями об этих глубоких, таинственных истинах должны были бы преисполняться наши сердца в минуты, когда мы собираемся вокруг трапезы Христовой, вспоминая и возвещая смерть Христа, доколе Он прийдет.

Чуткий в духовном отношении читатель поймет, что соблюдение этого святого и знаменательного постановления не должно носить на себе отпечаток торжественности. Конечно, мы можем радоваться и мы радуемся при мысли, что скорби и страдания возлюбленного нашего Спасителя прошли раз навсегда, что никогда уже эти минуты терзания Его праведной души более не повторяться; но мы не только вспоминаем при этом, что эти страдания миновали, мы вспоминаем, что Господь их пережил, и пережил их ради нас. "Смерть Господню возвещаете", сказано нам; и мы знаем, что, как ни велико было бы благословение, приносимое нам этой драгоценной смертью, при мысли о нашей радости сменяется глубоким сокрушением сердца, производимым Духом Святым, открывающим нам всю бездну крестных страданий нашего возлюбленного Спасителя. Господь говорит нам: "Сие творите в Мое воспоминание"; но мы при этом прежде всего вспоминаем Христа, пострадавшего за нас и претерпевшего за нас смерть; мы возвещаем именно Его смерть; если мы все это осуществляем, действие Духа Святого могущественно скажется на наших душах, делая их послушными Господу. Мы говорим, конечно, об основании, на котором держится соблюдение этого постановления, говорим о чувствах и о мыслях, связанных с ним; но самые чувства должны быть возбуждены могущественной работой Духа Святого в нашем сердце. Совершенно бесполезно своими личными усилиями стараться достичь подобного рода настроения. Это значило бы восходить к жертвеннику по ступеням (См. Исх.20,26), - одно из величайших оскорблений, наносимых человеком величию Божию. Только Дух Святой силен сделать нас способными отложить в сторону всякое легкомыслие, всякую рутину, освободиться от всех суетных мыслей и достойно приступать к трапезе Господней, "рассуждая о теле Господнем" (1Кор.11,28).

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК