Поэтому верующие должны были искать любви и стремиться к ей, желая даров, особенно тех, из которых они могут извлечь пользу, потому что таким образом, они наставляют собрание, и именно к этому нужно стремиться; именно этого желала любовь и стремилась к этому, именно этого требовало познание - это два отличительных признака человека во Христе, человека, для которого Христос - все.

Два стиха в главе 14 требуют некоторого внимания - третий и шестой. Стих 3 показывает влияние, или, пожалуй, свойство того, о чем говорит пророк, но не дает определения этому. Пророчествуя, он назидает, он увещевает, он утешает. Тем не менее, эти слова показывают особенности того, что он говорил. Пророчество - это не просто раскрытие предстоящих событий, хотя пророчества, как таковые, и раскрывают их. Пророк - это тот, кто общается с Богом, будучи в состоянии приобщиться к его разуму. Учитель поучает соответственно тому, что уже написано, объясняя значение этого. А пророк назидает и увещевает, сообщая помыслы Бога душе под благодатью. Относительно стиха 6 совершено ясно, что приходя с чужими языками, (используя которые коринфяне, как дети, любили блистать в собрании), тот, кто говорил на них, не назидал никого, потому что его никто не понимал. Возможно, что говорящий не понимал и самого себя, а был неразумным орудием Духа, имея сильное впечатление от того, что Бог говорил посредством его, так что в Духе он чувствовал, что пребывал в общении с Богом, хотя его понимание было бесплодным. В любом случае, никто не мог говорить для назидания собрания, если он не общался с разумом Божьим.

Апостол различает два вида такого общения - откровение и познание. Последнее предполагает уже данное откровение, которым кто-то пользовался с помощью Святого Духа ради паствы. Затем он различает дары, которые были средствами назидания в этих двух случаях. Это не значит, что два последних термина (стих 6) равны первым двум; но две вещи, о которых говорится как о назидающих церковь, совершились с помощью этих двух даров. Пророчество могло и не быть совершенно новым "откровением", хотя в нем было его больше, чем "познания". Оно может содержать применение мыслей Бога, обращение Бога к душе, к совести, которое есть большее, чем "познание", но которое не является новым "откровением". Бог действует в этом, не открывая новой истины или нового факта. "Познание" или "учение" обучает истинам, объясняет Слово, и, таким образом, оно очень полезно для собрания; но в этом нет прямого действия Духа в применении, следовательно, нет непосредственного проявления присутствия Бога людям в их собственной совести и сердце. Когда кто-то учит, то духовный человек извлекает из этого пользу, если же кто-то пророчествует, даже тот, кто не духовен, может почувствовать это: на него оказано влияние; так же обстоит дело и с совестью христианина. "Откровение" и "познание" - это совершенная классификация и охватывающая все. Пророчество и "учение" тесно связаны друг с другом, как средства передачи "откровения" и "познания".

Апостол настаивает на необходимости быть понятным для других, говоришь ли ты, поешь или молишься. Он желает - и это замечание имеет большое значение в осуждении и недооценки людьми Духа - чтобы произошло понимание. Он не отрицает, что они могли говорить на языках, оставаясь при этом совершенно непонятыми - это совершенно очевидно и полезно, когда перед нами люди, которые не понимают других языков, говоря лишь на своем родном языке. В общем, было еще хуже, когда Дух не подействовал на понимание того, кто говорил. Общение между душами в общих делах через единство духа не существовало, когда тот, кто говорил, не понимал, что он говорит. То, что он сообщал другим, не доставляло удовольствия ему самому. Если и другие не понимали его речь, то это подобно игре ребенка, который произносит слова, бессмысленные для слушателей. Но апостол желает сам понимать то, что он говорит, хотя он говорил на многих языках с помощью дара Святого Духа, а не как все они. Но его душа любила все, что от Бога - любила осмысленно получать от него истину; любила разумно общаться с другими; и он, пожалуй, предпочел бы сказать пять слов с пониманием, чем десять тысяч на незнакомом языке, не понимая их.

Какая удивительная сила, какое проявление присутствия Бога - это то, что достойно самого пристального внимания - и в то же время, какое превосходство над всем плотским тщеславием, над блеском, отражающимся на человеке посредством даров - какая нравственная сила Духа Божьего, где любовь, в этих проявлениях силы в духе, не видела ничего, кроме орудий, используемых во благо собрания и душ! Это была действительная сила любви, к проявлению которой, как превосходящей над дарами, он призывал верующих. Это была любовь и мудрость Божья, направляющие проявление его силы во благо тех, кого Он возлюбил. Какое положение для человека! Какая простота придается Божьей милостью тому, кто забывает себя в смирении и любви, и какая сила в этом смирении! Апостол подтверждает этот аргумент впечатлением, которое будет произведено на посторонних, могущих посетить собрание, или на не просвещенных христиан, если они услышат, что говорят на языках, которых они не понимают: они примут их за беснующихся. Пророчество, достигающее их совести, даст им почувствовать, что Бог - здесь и присутствует в собрании Божьем.

Коринф изобиловал дарами. Уладив то, что касалось вопросов морали, апостол регулирует использование этих даров. Каждый приходил с каким-либо проявлением силы Святого Духа, о котором они явно думали больше, чем о подчинении Христу. Тем не менее, апостол признает в этом силу Духа Божьего, и дает правила для ее осуществления. Двое или трое могли говорить на незнакомых языках, но должен быть переводчик, чтобы это говорилось в назидание собрания. Кроме того, они должны говорить один за другим, так как случалось, что они говорили все разом. То же самое относится и к пророкам: двое или трое могут говорить, а другие пусть рассуждают, если это действительно исходит от Бога. Ибо, если им было дано это Богом, то все могли пророчествовать, но один за другим, чтобы все могли поучаться (зависимость - это всегда благо даже для самых одаренных пророков), чтобы все могли утешиться. Духи пророков (то есть, импульс силы в осуществлении даров), были подчинены руководству нравственного разумения, которым Дух наградил пророков. Они были хозяевами в использовании этих даров, в осуществлении этой великолепной силы, которая действовала в них. Это было не божественным неистовством, как говорили язычники о своем дьявольском вдохновении, которое их погубило, ибо Бог не мог быть Богом неустройства собрания, а только мира. Словом, мы видим, что эта сила была дана человеку в его нравственной ответственности; но все то, что Он дал человеку, какой бы ни была божественная сила дара, человек использует это во славу Бога и, следовательно, во благо других и особенно собрания.

Женщины в собраниях должны молчать: им не было разрешено говорить. Они должны оставаться в послушании, а не направлять других. Более того, об этом же говорил и закон. Было бы позором слушать, как они говорят в собрании. Если они хотят спросить о чем-то, то они могут осведомиться об этом дома у своих мужей.

Со всеми их дарами Слово вышло не от коринфян, и достигло не только их; они должны подчиниться всеобщему порядку Духа в собрании. Если они притворяются, что водимы Духом, то им следует дать знать, что написанное для них апостолом было заповедями Господа - это чрезвычайно важное утверждение; ответственное и серьезное положение этого удивительного раба Божьего.

Какое сочетание чуткости, терпения и власти! Апостол желает, чтобы верующие пришли к истине и порядку, управляемые своей любовью; не боясь, если необходимо ради блага, пользоваться властью без просьбы, говоря как бы непосредственно от Бога - той властью, которая будет оправдана Богом, если апостол был вынужден использовать ее против своего желания. Если кто-то не знал, что он писал с помощью Духа и властью Бога, то это, действительно, было невежеством, пусть подобное будет представлено их невежеству. Духовные и искренние люди хотят избежать подобных заблуждений. Те, кто действительно был наполнен Духом, признают, что то, что написал апостол, в самом деле исходит непосредственно от Бога и является выражением его мудрости: ибо часто может быть признание божественной или даже человеческой мудрости, когда она имеется там, где была возможность обнаружить эту мудрость, но нет силы - даже если она была воспринята отчасти - решительно утвердить ее. Между тем, человек с притязаниями, поставленный в это положение, сочтет его подходящим и найдет там то, в чем он нуждается.

Здесь мы рассмотрим важность этого утверждения апостола относительно вдохновения посланий. То, чему он учил подробно, и также о порядке в собрании, было действительно дано Богом, пришло всецело от Бога, и это было заповедями Господа. Ибо в конце послания Римлянам, содержится то же самое заявление о том, что с помощью пророческих писаний было распространено евангелие среди народов.

Апостол завершает свои наставления, говоря, что они должны ревновать чтобы пророчествовать, и не запрещать говорить на разных языках, только все должно быть сделано благопристойно и чинно.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА - ИНДЕКС БИБЛИИ И ПОИСК