В истории Иакова имеется одна очень поразительная особенность, а именно, что Бог, Которого никогда не проповедовали ему, давал ему обетования. Иаков был человек, который не останавливался ни перед чем для достижения своих целей. Что бы мы сделали с таким человеком? Конечно, мы попытались бы убеждать его, доказывать ему его ошибки. И все же, с самого начала, и до конца, Бог не сказал ему ни слова упрека или увещевания. И фараон, и Авимелех выговаривали Аврааму; однажды Авимелех упрекал Исаака; и ничего подобного не случалось с Иаковом. Но Бог проводил с ним Свою работу. Не тратя время на упреки и объяснения, Бог воспитывал его.

И Бог поддерживал, ободрял Иакова. В первый раз, в Вефиле, Бог обещал: "И вот, Я с тобою". И Он был с ним! Он вел его. Естественные силы не могут измениться посредством доктрины; мы можем освободиться от них только через воспитующее наказание Божье, шаг за шагом, пока они не будут сломаны. И если Бог не был с нами при этом, мы никогда через это не пройдем. Иаков никогда не стремился к прогрессу, он никогда не хотел быть духовным или следовать примеру Авраама и Исаака. Бог Сам выискивал его и стоял с ним, и боролся с ним все эти долгие годы, пока, наконец, при Пенуэле, когда Иаков продемонстрировал свое мастерство самовыражения, Бог поверг его к Своим коленям и тот сдался Хозяину. Каждый кусочек этого пути был подготовлен Богом. Мы можем смело позволить себе довериться дисциплинирующей работе Духа.

Мы в изобилии имеем Божье Слово, но мы забываем о Его дисциплине. Мы думаем, что слушать звуки учения единственное средство достижения благодати, однако, если мы принадлежим Богу, Дух воспитывает нас все время, как это было с Иаковом. Он приготавливает для нас множество ситуаций, как было и с этим человеком. Все в нашей жизни направляется Им к этой цели, чтобы привести нас на место Израиля. Бог есть действующий Бог. Он никогда не хочет позволить нам уйти. То, с чем встречается каждый верующий, отмерено ему Богом. Наказания, которые мы терпим, предназначены для нашей пользы.

Если мы принадлежим Богу, Он сопровождает нас, какой бы плохой материал мы из себя ни представляли. Он более упорный, чем мы. Нам следовало бы быть более чем Бог, прежде чем мы могли бы помешать Ему делать Его дело. Но пока мы только люди, природные люди. Бог идет Своим путем. Пока есть Иаков, какой бы плохой он ни был, Бог будет вести его к цели, к Израилю. Доверяй Его упорству, рассчитывай на Его непобедимость. Смотри на Него, на Его время и на Его пути, Он закончит работу.

Имеется дальнейшее основание для ободрения. Мы не должны знать, какая работа необходима, или что будет дальше, чтобы Бог Сам мог устанавливать Себе ту работу, какую надо делать. Действительно, наибольшую жалость вызывают люди, которые не правы, и не знают этого, ибо к их неправедности добавляется темнота. Но, может быть, это мы те люди, которые вызывают наибольшую жалость, и Бог еще берет нас в руки. Иаков, как мы видели, был поднят против наиболее трудной ситуации в его жизни. Его жены, его дети, его имущество и он сам - все, что было наиболее дорого для него, было в опасности. Вещи других людей никогда ничего не значили для него; теперь, как бы то ни было, это его собственность была поставлена на карту, и по этому он разработал такой обстоятельный и осторожный план.

Иаков не знал, что он выставлял напоказ нервный центр своих сил. Исав был вновь выведен Богом на сцену, чтобы сила природы могла быть полностью раскрыта и показана. Бог приводит нас к этому, создавая обстоятельства, в которых мы полностью себя раскрываем.

Таково полное значение Пенуэла. Наша естественная жизнь имеет жизненные принципы, которые обычно мы не осознаем. Бог может прилагать старания, чтобы обратить наше внимание на это, однако мы совсем этого не видим, пока мы не придем в нашей жизни к такой точке, как Маханаим Иакова, где Бог ставит под угрозу те вещи, которыми мы более всего гордимся. Бог ненавидит эту гордость. Такое раскрытие природных сил убивает то, что оно открывает. Существует ли нечто такое, чем мы втайне хвалимся. Может быть, о чем-то мы печемся более всего, потому что это представляет наше наибольшее достижение, лучшую нашу черту. Когда Бог касается этих наших сторон, нам становится очень стыдно жить на свете. Божье касание приносит не только слабость, но и стыд.

Пенуэл значит "лицо Бога". "Я видел Бога лицом к лицу, говорит Иаков, и сохранилась душа моя" (Бытие.32:30). Бог использует свет, чтобы показать нам подлинное положение вещей, и то, что опускает нас на землю. Этот свет показывает нам подлинные истоки и мотивы нашей жизни. Бог в благодати приводит нас туда, где мы видим, что все, чем мы хвалились и гордились, есть стыд.

Помните, Бог борется против того, что мы реально представляем из себя по природе, и при Пенуэле Он начинает Свою работу. Ибо там, при свете Божьем, мы должны выглядеть такими, какие мы есть, и не можем притворяться. Притворство не совместимо с христианством. Мы можем очень сильно желать быть другими, однако, что мы представляем собой по натуре, то мы и есть. Ничто не мешает Богу более чем притворство тех, с кем Он работает. Чем более "смиренны" некоторые, тем более хочется, чтобы они проявили немного гордости, так как это дало бы шанс Богу начать с ними работать. Ибо не наше притворство, но касание Божье приводит к преображению человека. Из "природного" я просто стану неестественным. Но если эта работа есть Божья работа, изменение, произведенное Им, имеет определенную цель и направление. Из Иакова Он преобразует нас в Израиля.

Многие из нас не знают, что случилось при Пенуэле в последние моменты. Мы совершенно не знаем, как или когда это случилось, но дело затруднительное: раны-то зажили! Такова особенность касания Божьего, что мы не можем теперь делать чего-либо подобного. В речи, например, мы обычно доверительны, но теперь мы колеблемся и чувствуем себя неудобно. Вместе с Павлом мы говорим: "И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы" (1 Коринфянам.2:3-4). Мы идем и служим Богу, и мы говорим, потому что Бог хочет, чтобы наше задание было выполнено, а не потому, что, как иногда, мы получаем удовольствие, или вознаграждение, или успокоение, делая эту работу. Мы будем делать эту работу, но, в основе своей, эту работу делает Бог, а не мы.

Пенуэл это новое начинание Бога; это еще не завершение. Там Иаков впервые был назван Израилем, но и после этого его еще очень часто продолжали называть Иаковом. В нем было еще много недостатков, которые могли быть причиной, почему Бог не сказал ему там Своего Собственного имени. Пенуэл был точкой поворота. Дорога Авраама вела в Сихем, и оттуда в Вефиль и Хеврон. Там, как мы видели, были места, характерные для страны. После Пенуэла получилось так, что Бог повел Иакова той же дорогой Авраама.

И все же, даже после Пенуэла, Иаков продолжал свои планы. Если мы знаем себя, мы не будем порицать его. Измениться за одну ночь вещь на земле маловероятная, это требует работу небес. Однако факт состоит в том, что после Пенуэла силы Иакова покинули его. Мы легко призываем Иакова остановиться, но не так легко останавливаемся сами. Давайте не будем вдаваться в теоретические интерпретации Библии, но взглянем на нее в свете жизненного опыта. Да, Иаков шел прямо тем же курсом, каким он следовал до встречи с Богом.

Когда он встретил Исава, он обнаружил, что понапрасну потратил время на приготовления! "И побежал Исав к нему навстречу, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его..." (Бытие.33:4). Все хитрые и просчитанные приготовления оказались бесцельны. Исав был готов к примирению.

Неплохо обратить внимание на разговор, который последовал между братьями. "Исав сказал: у меня много, брат мой; пусть будет твое у тебя. Иаков сказал: нет, если я приобрел благоволение в очах твоих, прими дар мой от руки моей; ибо я увидел лице твое, как бы кто увидел лице Божие, и ты был благосклонен ко мне" (Бытие.33:9-10). Вид и обращение Иакова к его брату могли показаться чрезмерно льстивыми, но это была только часть задуманного им плана, хотя многое могло быть его претендованием на покорность. Но был также и факт. "Я увидел лице твое, как бы кто увидел лице Божие". В этом наше неправильное желание всегда представлять себе Бога. Насколько глубоки были те уроки, когда Бог коснулся Иакова через его встречу с Исавом.

"И возвратился Исав в тот же день путем своим в Сеир. А Иаков двинулся в Сокхоф, и построил себе дом, и для скота своего сделал шалаши. От сего он нарек имя месту: Сокхоф. Иаков, возвратившись из Месопотамии, благополучно пришел в город Сихем, который в земле Ханаанской, и расположился пред городом. И купил часть поля, на котором раскинул шатер свой, у сынов Еммора, отца Сихемова, за сто монет. И оставил там жертвенник; и призвал имя Господа Бога Израилева" (Бытие.33:16-20). Иаков сейчас сделал то, чего не делали ни Авраам, ни Исаак: он построил дом и купил землю. Он оставил свой шатер! Но также он построил жертвенник Богу, Богу Израиля. Он еще не был совершенен, еще не достиг Вефиля, но везде, где Бог поселял его отцов в шатрах, он строил дом. Все же он продвигался вперед. В Сихеме возникли осложнения. Бог не хотел оставить его в мире, но попустил его столкнуться с очень большой неприятностью (глава 34), которой никогда бы не случилось, если бы он не поселился в Сихеме. Само его имя стало ненавистным для местных жителей, и все его имущество подвергалось опасности.

Затем, наконец, Иаков был послан Богом в Вефиль. "Бог сказал Иакову: встань, пойди в Вефилъ, и живи там; и устрой там жертвенник Богу, явившемуся тебе, когда ты бежал от лица Исава, брата твоего" (Бытие.35:1). Там, в Вефиле, завершил Бог Свою работу, ибо ничто не могло так тронуть сердце Иакова, как Вефиль. Это было место, где он начал свою долгую размеренную жизнь.

Вефиль есть дом Божий, место, где Божественная сила проявляется через Тело Христа. Это место, в которое мы не отважимся принести что-либо, что не от Бога. "Бросьте богов чужих, находящихся у вас, и очиститесь, и перемените одежды ваши; встанем и пойдем в Вефиль; там устрою я жертвенник Богу, Который услышал меня в день бедствия моего и был со мною в пути, которым я ходил" (Бытие.35:2-3).

Как мы видели в жизни Авраама, Сихем представляет силу, силу Христа с нами, чтобы бороться против всего. Это сила наша, которая подготавливает нас к вхождению в дом Бога, ибо, когда мы приходим туда, святость уже не может быть больше только личной принадлежностью, но становится общественной, в Теле Христа, вся от Бога.

"И устроил там жертвенник, и назвал сие место: Эл-Вефиль", то есть Бог Вефиля, или Бог Дома Божия. В Сихеме Бог был Богом Израиля, теперь Он Бог Вефиля. Иаков продвигался от индивидуализма к общности в Теле. Бог хотел иметь дом и народ, для создания сосуда. Он не может исполнить Свои намерения без общинного свидетельства. В Церкви Бог есть Бог Вефиля, а не только "мой Бог".

"И явился Бог Иакову по возвращении его из Месопотамии, и благословил его. И сказал ему Бог: имя твое Иаков; отныне ты не будешь называться Иаковом, но будет имя тебе: Израиль. И нарек ему имя: Израиль" (Бытие.35:9-10). Он пришел в Вефиль для утверждения и завершения того, что было начато в Пенуэле. Иаков больше не был мошенником, хитрецом, захватчиком, он стал Князем Божьим. Тем, который начинается, когда мы видим свет от Бога, и исполняется в доме Бога.

В Вефиле Бог обратился к Иакову со словами: "Я Бог всемогущий". Это было то же самое обращение, которое Он использовал, обращаясь к Аврааму. "Я здесь не для того, чтобы показывать вам вашу беспомощность, а для того, чтобы утверждать Мое могущество". Бог здесь мог сказать подобные слова Иакову, потому что теперь Он имел сосуд, угодный Его сердцу.

Снова поставил Иаков памятник в Вефиле (стих 14) и на сей раз он совершил то, чего не делал никогда раньше: возлил на него возлияние, олицетворяющее радость. Когда он первый раз пришел сюда, это было "место ужаса", и он испытывал только чувство страха. Теперь он возликовал. Теперь для него был открыт путь к Хеврону.

Пришло время осветить позднюю часть истории Иакова и посмотреть на очевидные факты плодотворности в нем от внутренней дисциплины Духа Божьего. Когда Иаков встретил Исава, он уже был иной, чем прежде. Мы видим его в нерешительности, колеблющимся, не знающим, что делать, хотя ясно, что в нем идет борьба его старой природы. Бытие.33:4 говорит нам о том, что он плакал. Не так легко было заставить Иакова плакать. Люди, имеющие множество выходов из любой ситуации, обычно этого не делают, но Пенуэл уже значительно ослабил его.

При Пенуэле имя Иакова было изменено, однако, как мы видели в предыдущей главе, то же самое повторилось в Вефиле. Между этими двумя событиями был период слабости и замешательства, и это часто случается после того, как Бог однажды касается нас. Мы должны научиться очень внимательно и осторожно обходиться с Богом, и урок этот не легок. Поэтому Пенуэл представляет слабость, тогда как Вефиль символизирует чистоту и непорочность без каких-либо примесей. По пути от Пенуэла до Вефиля мы проходим через один странный город Сихем. Мы ослаблены и не знаем, ни где мы находимся, ни куда нам двигаться, чтобы вновь не попасть в ложное положение. Однако, хвала Богу, Его работа начата, и фундамент заложен. Не нужно больше путей, и нет больше калеки!

Мы всегда будем учиться, но в некоторой точке нашей жизни каждый из нас должен усвоить тот фундаментальный урок, после которого никто не остается тем же самым. С этой точки начинается такое познание Бога, которое далеко превосходит все, о чем мы только могли мечтать. Вместе с этим мы поднимаемся на новый уровень жизни Тела, втягивающей нас в совместную жизнь с другими. Так, из Вефиля, как нам сказано: "Пришел Иаков к Исааку, отцу своему, в Мамре, в Кириаф-Арбу, то есть Хеврон, где странствовал Авраам и Исаак" (Бытие.35:27). Хеврон представляет братство, взаимность, место, где никто не может быть поставлен индивидуально или в изоляции. До тех пор, пока плоть борется с нами, мы не оцениваем братства. Мы находим легким и естественным уйти. Однако, теперь мы осознаем значение понятия "быть вместе".

Братство не означает принятие Христа от других. Другие верующие служат мне Христом, и я готов это принять. Это может быть важным уроком, ибо некоторые являются врожденными учителями, всегда проповедуют другим, и совсем не склонны принимать что-либо от другого. Если я подобен этому, то мне определенно нужно встретить мой Пенуэл. Только затем я смогу направиться в Вефиль и Хеврон. Однако когда мы приходим туда, в глубине сердца мы осознаем, что мы не можем жить без других, что одни, сами по себе, мы не имеем ни места, ни основания, на котором мы можем стоять. Тело - это Божественный факт. Так же, как ни один член тела не может жить без всех остальных, как глаз не может сказать руке: "Ты мне не нужна", или голова ногам: "Вы мне не нужны", так и Тело Христово есть сфера взаимозависимости. Как замечательно, что Иаков, наконец, добрался до Хеврона, и в его доме остановилось братство!

Это не говорит о том, что после Пенуэла Иаков больше не нуждался в дисциплинирующей работе Бога. Он нуждался в ней и получал ее. В Сихеме он был в страхе за свою жизнь (Бытие.34:30). В Вефиле умерла Девора, кормилица Ревеккина (35:8). На пути в Вифлеем сама его возлюбленная Рахиль была взята от него (35:19). Когда шатер Иакова был раскинут за башней Гадер, у него возникли неприятности с сыновьями, на сей раз с Рувимом (35:22). Он достиг Хеврона, чтобы застать свою мать уже умершей, а здесь, наконец, и сам Исаак закончил свои дни (35:29). Бог наказывал Иакова, вырабатывая в нем новый характер, изменяя его в совершенно иную личность.

С 37 главы Бытия наступает ярчайший период в жизни Иакова. На протяжении этих последних тридцати лет жизни он полон благодати. У нас нет оснований рассматривать эти последние годы, как годы заката, они определенно не были таковыми, и сравнимы с последними годами Петра, Павла, Иоанна. В Ветхом Завете, в качестве примера мы можем взять Соломона, чьи последние дни были днями упадка, однако их не следует брать, как пример для подражания. Кончина Давида была даже благороднее, чем его восхождение, ибо он проектировал и подготавливал возведение Храма. Таким же образом и Иаков в свои последние годы стал милосердным и мягким. Сравнивая его кончину с последними днями Авраама и Исаака, мы безошибочно увидим, что конец его жизни был самым лучшим. Они ушли, каждый в свое время, тогда как Иаков принес плоды. Бог раскрыл Себя в этом, не обещавшем ничего хорошего, человеке.

С 37 главы Бытия, то есть с того времени, когда Иосифу было семнадцать лет, Иаков уходит на задний план. Прежде он всегда был в движении, всегда деятельный, как будто какая-то машина внутреннего сгорания управляла им! Он всегда строил какие-то проспекты, всегда казалось, что резервы его энергии неистощимы. Со дня его рождения невозможно было остановить его кипучую деятельность.

Однако когда он достиг Хеврона, он удалился от дел. Иногда он выступает, чтобы что-нибудь сказать или сделать, но это лишь изредка. Ничто больше не влечет его к неустанной прежней деятельности. Видя, чем стал Иаков, ибо помните, что сам он был совершенно неспособен разрядить свое внутреннее напряжение - это было самым замечательным. Но теперь Иаков стал очень мягким человеком. Он плодотворен, полный спокойствия и благословения.

Исаак это образ Христа; но Иаков был типичным природным человеком. Так Иаков должен был прекратить свою неправильную гонку. Что касается Исаака, его духовная сила должна была продолжать свою деятельность, но природные силы должны прийти к остановке. Теперь Иаков на заднем плане, больше нет места, соответствующего его природным силам. Движение плоти должно прекратится, когда Бог борется с ним.

Иаков, обманщик и прожектер, жил для себя, и никогда не заботился о других. В нем не проявлялось чувство любви. Однако, со времени смерти Деворы ему пришлось пережить все виды семейных забот и неурядиц. Умерли все, кого он любил. В Хевроне он оказался в одиночестве. Даже его собственный старший сын обошелся с ним дурно. Единственный был Иосиф, и тот покинул его.

Но и Иаков начал больше любить окружающих. Он созревал и смягчался. Он беспокоился за своих сыновей, боялся, как бы они не попали в беду, заботился об их благополучии. Он хотел знать, как у них дела, и поэтому послал Иосифа проведать их.

Затем Иосиф тоже исчез, и Иаков имел все основания считать его погибшим. "Это одежда сына моего, говорил он, хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф" (Бытие.37:33). Постепенно все, что он любил, ушло от него, и последняя ниточка, которая связывала его с Рахилью, была оборвана. "И собрались все сыновья его и все дочери его, чтобы утешить его; но он не хотел утешиться, и сказал: с печалию сойду к сыну моему в преисподнюю. Так оплакивал его отец его" (Бытие.37:35). Нет другого стиха в истории Иакова более пронзительного, чем этот. Прошло тринадцать лет. Иосиф уже достиг высокого положения в Египте. Иаков вновь встретился с трудностями. В это время был голод, а все богатство его было в его стаде! Так все его материальное благосостояние ушло.

Оставался у него еще один любимый сын, "меньший" (Бытие.42:13), который подрастал, чтобы занять место Иосифа, и который оставался со своим отцом. Только маленький Вениамин оставался у Иакова. Он был драгоценнее, чем все остальные, но даже он не мог сравниться с Иосифом, который пропал без вести. Когда пришло время его сыновьям второй раз идти в Египет покупать провизию, Симеон уже содержался в тюрьме, как заложник, и они не могли отправиться в путь, не взяв с собой Вениамина. Разве можно без сострадания читать слова Иакова: "Вы лишили меня детей: Иосифа нет; и Симеона нет; и Вениамина взять хотите, все это на меня?" (Бытие.42:36). Перед нами человек, живущий под воспитанием руки Божьей, превратившийся в мягкого, глубоко чувствительного родителя.

Но наступило время, когда Вениамин, его последнее сокровище, должен был уйти. И здесь, в Бытии 43, Иаков подходит к осознанию своего имени Израиль. "Израиль, отец их, сказал им: если так, то вот что сделайте: возьмите с собою плодов земли сей, и отнесите в дар тому человеку несколько бальзама и несколько меду, стираксы и ладану, фисташков и миндальных орехов. Возьмите и другое серебро в руки ваши; а серебро, обратно положенное в отверстие мешков ваших, возвратите руками вашими: может быть, это недосмотр. И брата вашего возьмите, и, встав, пойдите опять к человеку тому". (Бытие.43:11-13). Здесь уже был человек, слабый и неуверенный в себе, который мог выслушать совет своих сыновей. В своем предложении он показывает, определенно, не хитрость прежних лет, но учтивость и любезность зрелости и жизненного опыта. "Бог же Всемогущий да даст вам найти милость у человека того, чтобы он опустил вам и другого брата вашего и Вениамина". Теперь, в первый раз, Иаков говорит подобным образом, используя имя, полученное им в Вефиле. Насколько иным он стал! Как Бог обезоружил его в его самонадеянности. "А мне если уже быть бездетным, то пусть буду бездетным", восклицает он, все же надеясь, что Бог окажет милосердие. Зная себя, и глядя на Иакова с этим внутренним знанием, мы осознаем, что сделал Бог. Иаков еще не достиг своей высшей точки, семнадцати лет в Египте. Здесь еще есть дисциплинирующие рамки, но есть и очевидная плодотворность.

Наконец, вернулись его сыновья с новостью об Иосифе. "Иосиф жив, и теперь владычествует над всею землею Египетскою" (Бытие.45:26). Снова он - Израиль. Случись это двадцатью годами раньше, Иаков проклял бы своих сыновей, что они обманывали его все это время. Но не теперь - теперь он в зрелости; он излучает кротость. "И сказал Израиль: довольно, еще жив сын мой Иосиф; пойду и увижу его, пока не умру". Он получил глубокие уроки.

И хотя его отцовское сердце тянулось к Иосифу, он все же боялся (46:1). Авраам пошел в Египет и согрешил. Исаак был на пути туда, но ему это было запрещено. Мог ли он, даже ради Иосифа, отправиться в Египет теперь? Его естественная любовь к сыну не должна была позволить ему быть помехой Божьим намерениям.

Итак, он остановился на полпути и здесь, в первый раз, Иаков действительно сияет от радости. Он пришел в Вирсавию, и принес жертвы Богу отца своего Исаака. Он все возложил на алтарь. "Идти, или не идти? Решение Твое, ибо я Твой". Таково было его обращение к Богу.

И Бог ответил ему. "Я Бог, Бог отца твоего; не бойся идти в Египет; ибо там произведу от тебя народ великий. Я пойду с тобою в Египет: Я и выведу тебя обратно. Иосиф своею рукою закроет глаза твои" (Бытие.46:3-4). Эти слова: "не бойся" показывают нам страх Иакова; благодарение Богу за это. Это показывает нам также реальность работы Бога над ним, ибо этой нерешительностью он доказывает, что он пошел дальше, куда не доходили ни Авраам, ни Исаак. Не Бог остановил его в Вирсавии, он сам остановился, и свою обстановку использовал для основания жертвенника. В этих стихах мы видим совершенно иного человека. Теперь им правят духовные принципы. Он не может угождать только себе.

Итак, наконец они прибыли в Египет. "И привел Иосиф Иакова, отца своего, и представил его фараону; и благословил Иаков фараона. Фараон сказал Иакову: сколько лет жизни твоей? Иаков сказал фараону: дней странствования моего сто тридцать лет; малы и несчастны дни жизни моей, и не достигли до лет жизни отцов моих во днях странствования их. И благословил фараона Иаков, и вышел от фараона" (Бытие.47:7-10).

Что за картина? Где мы можем найти лучшую? Кто, в конце концов, этот Иаков? Даже Иосиф был меньше, чем фараон в царстве его, а сам Иаков был, фактически, не больше, чем беженец! Само его выживание зависело от фараона.

Фараон был его благодетелем. Много лет назад Иаков назвал Исава "господином". А теперь? Теперь он благословляет фараона. "Без всякого же прекословия меньший благословляется большим" (Евреям.7:7), и Иаков знал, кто был большим. Ибо теперь Иаков был живущим в ином мире, в мире, где он стоял перед Богом. Фараон царь Египта, был в то время величайшим монархом на земле. Ни один народ на свете не был сильнее Египта, так мы могли бы сурово порицать Иакова, если бы он занял рабскую позицию перед фараоном. Но вся фальшивая прежняя покорность ушла прочь, и он стоял на своем новом основании и благословлял фараона. Точно таким образом Павел осмелился выразить свое пожелание духовного добра царю Агриппе (Деяния.26:29). "Молил бы я Бога, чтобы... не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз". За исключением моих оков, мое счастье больше, чем ваше - да, даже ваше, о, царь!

"Малы и несчастны дни жизни моей". Иаков тонко воспринимает вещи. Теперь он честно признает, что его жизнь близко не подходила к жизни его отцов. Он благословляет фараона и затем спокойно уходит из его дворца. Каким привлекательным стал этот старец! Для него было бы очень легко обеспечить себе некоторую славу, исходя из положения Иосифа. Но он не искал этого. Он остается на заднем плане, и именно там мы должны искать его теперь, ибо на переднем плане мы не сможем его найти. Много лет назад Иаков ухватился бы за такой шанс выдвинуться и прославиться, но тогда и речи быть не могло о подобном. Но теперь он уже не Иаков, он - Израиль. Сама его ненавязчивость служит характерным признаком великой работы Бога в Иакове, и его величайшей ценности для Бога.

Остается еще семнадцать лет его жизни, в течение которых, кажется, ничего не может больше случиться, однако он продолжает двигаться по пути духовного прогресса, и блеск его становится все более ярким. Дай Бог каждому из нас подобный конец.

"И пришло время Израилю умереть, и призвал он сына своего Иосифа, и сказал ему: если я нашел благоволение в очах твоих, положи руку твою под стегно мое и клянись, что ты окажешь мне милость и правду, не похоронишь меня в Египте, дабы мне лечь с отцами моими: вынесешь меня из Египта и похоронишь меня в их гробнице" (Бытие.47:29-30). Это действительно замечательно. Здесь нет ни слова о том, как он мог бы жить в Египте, только о том, как он должен быть похоронен! Его смерть и похороны были связаны с обетованием, страной, заветом и царством. Он не заботился о вещах, которые видел вокруг себя, но только о тех, которые невидимы. Прежний Иаков был тверд и суров. Он упрекал даже Иосифа за его сновидения (37:10). Теперь, тридцать лет спустя, он говорит своему сыну: "Если я нашел благоволение в очах твоих..." Здесь даже нет приказания, только новая зрелость, мягкость. "Иосиф сказал: сделаю по слову твоему. И сказал: клянись мне. И клялся ему. И поклонился Израиль на возглавие постели". В Новом Завете говорится, что он "поклонился на верх жезла своего" (Евреям.11:21). Он был и калека, но он был еще также и пилигрим.

Сейчас перед нами воспоминания старого человека, но поразительно заметить, о чем фактически вспоминает Иаков. "Бог Всемогущий явился мне в Лузе, в земле Ханаанской, и благословил меня" (Бытие.48:3). "Когда я шел из Месопотамии, умерла у меня Рахиль в земле Ханаанской, на дороге, не доходя несколько до Ефрафы, и я похоронил ее там на дороге к Ефрафе, что ныне Вифлеем" (48:7). Он вспоминает свою связь с Богом Всемогущим, он вспоминает свои печали; те, кого он так сильно любил, умерли, не достигнув цели: это был Иаков, обращающийся к Богу, обращающийся к людям.

Далее следует благословение сыновей Иосифа. "Израиль простер правую руку свою и положил на голову Ефрему, хотя сей был меньший, а левую на голову Манассии. С намерением положил он так руки свои, хотя Манассия был первенец" (Бытие.48:14). Когда Иосиф протестовал, думая, что его отец ошибся, и хотел переложить руку с головы Ефрема на голову Манассии, Иаков отказался. "Знаю, сын мой, знаю", успокоил он его. Здесь мы еще раз видим его далеко превосходящим своего отца Исаака. Когда Исаак благословил младшего сына, он сделал это по неведению, но здесь Иаков определенно знает, кому что надлежит. Оба были слепы, но Исаак был слеп внутренне. Внутреннее духовное зрение Иакова определенно с избытком компенсировало слабости его плоти. "Меньший его брат будет больше его, и от семени его произойдет многочисленный народ".

Наконец мы подходим к долгому пророчеству относительно сыновей Иакова в Бытии 49, ибо Иаков стал пророком, овладевшим истинным прозрением о намерениях Божьих. В этом он значительно превзошел и Авраама, и Исаака. Однако, какую цену он заплатил за это пророчество! Ибо он был вынужден ссылаться на прошлые поступки своих детей, и как он сам должен был выглядеть для них! Эту возможность дали ему сострадание и понимание, так отличавшие его от прежнего Иакова. О Сихеме была горечь в его словах, обращенных к Симеону и Левию: "Вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой" (Бытие.34:30). Теперь, в стихах 5-7, главы 49, уже ушла эта личная мстительность, и только проблема греха занимала его. "В совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя". Его мотивом было очищение через вхождение в страдания от Бога за грех. И посмотрите на его выражение веры после того, как он описал будущее колена Данова: "На помощь Твою надеюсь, Господи!" (Бытие.49:18).

В начале Иаков представлял собой случай совершенно безнадежный. Но Писание рассказывает нам его историю от момента его рождения и до самой смерти, и к нашему удивлению мы видим, как человек, не оставлявший никаких надежд, преобразуется в Израиля Божьего. В конце жизни Иакова уже складывалось Царство Божье в лице его первого князя Божьего. И если Бог смог сделать такой сосуд из Иакова, то определенно, у Него есть какие-то планы и для нас.